Конечно же. С детства, как и всех, меня учили: нельзя играть со спичками и зажигалками, нельзя прикасаться к пламени. Нельзя, нельзя… И эти «нельзя» прочно укоренились в сознании, и преодолеть их самостоятельно тоже нет никакой возможности.
Через пару десятков шагов впереди среди камней и деревьев начали мелькать искорки. Чем ближе мы подходили, тем чаще и крупнее становились вспышки.
— Ты это видишь? — спросила я дракона, но он лишь непонимающе помотал головой и произнес:
— Нет, но что-то мешает мне идти дальше.
Он взял меня за руку, и я непроизвольно вздрогнула, чувствуя исходящий от Дже Хёна холод.
— У тебя холодные пальцы…
— Зато у тебя горячие, — улыбнулся он в тот миг, когда я к нему обернулась.
От неожиданности я на секунду замерла на месте, разглядывая дракона. Даже рот открыла, чтобы спросить, почему он так спокоен и улыбается мне, хотя сам больше напоминает ходячий труп, бледный, будто покрытый коркой инея.
— Все нормально, — пробормотал он и опять ободряюще мне улыбнулся. — Просто иди вперед. По ту сторону все пройдет.
Он не злился, не паниковал, не требовал поспешить. Он просто терпел происходящее с ним, давая мне возможность сосредоточиться. Или? Или не бояться…
«А мне ужасно страшно, — подумала я, чувствуя, как в районе солнечного сплетения разрастается болезненно неприятное предчувствие. — Что там будет? Как на наш приход отреагируют?»
Меня пожирал изнутри страх, желание вернуться, но я заставила себя вдохнуть, выдохнуть и пойти вперед.
Глава 9
Граница закончилась быстрее, чем я ожидала. Спустя всего пару шагов жар начал рассеиваться, а еще через несколько метров и вовсе исчез, оставляя нас посреди такого же леса и скал, как и по ту сторону. Ничего не изменилось, здесь все было так же, как и там.
Дже Хён, не отпуская мою ладонь, опустился на землю. Он уже не был так бледен, как вначале, но в его глазах я видела беспокойство и усталость, будто там, где я получала силы и поддержку от тепла, из него вытягивали саму жизнь.
— Все хорошо? — Я могла не спрашивать, могла не вникать в его проблемы, но от вида Дже Хёна во мне что-то переворачивалось. Душа боролась с разумом. Сердце требовало опуститься рядом на колени и обнять его голову, согревая ладонями ледяные щеки, а разум подсказывал, что Дже Хён не примет этого и не поймет, и я окажусь в самом глупом положении, какое только возможно. Поэтому я просто таращилась на него, кусала губы и раздумывала над решением. В итоге дракон пришел в себя быстрее, чем мне удалось перебороть свои опасения.
— Все хорошо, — пусть хрипло, но твердо промолвил он и поднялся.
К его лицу вернулся прежний оттенок, из взгляда ушла пустота, да и в остальном по Дже Хёну не было заметно, что граница основательно его потрепала.
— А что?.. — Я запнулась, не в силах изъяснить свои мысли. — А что это было?
Дракон вздохнул и посмотрел мне прямо в глаза:
— Ты точно хочешь знать?
Наверное, мне стоило ответить «нет». Да и сам он хотел услышать именно «нет» от такой пугливой и нерешительной девушки, как я, но сейчас мне было важно знать правду.
Почему?..
Я соврала бы Дже Хёну. Соврала бы кому угодно. Даже себе, если бы пришлось. Вот только с собой я всегда предпочитала быть честной.
Мне хотелось знать правду, потому что я переживала и беспокоилась об этом человеке.
Но разве я смогу произнести это, глядя ему в глаза? Могу признать, что благодарна, что его доверие много значит для меня, но вот сказать всей правды не хватит сил. Да и страшно. Просто страшно от понимания, что ему неведомы мои чувства. Хотя… Это правильно, и так и должно быть. Дже Хёну не следует знать, что я переживаю за него, что волнуюсь, что боюсь будущего. Меня тревожит, если в его взгляде появляется грусть, когда он вспоминает о чем-то. И меня пугает, как я сама реагирую на дракона, даже если это всего лишь его мимолетная улыбка.
Когда все случилось? В какой момент я начала испытывать к Дже Хёну симпатию? И… в какой момент он стал важен для меня не только как хозяин? Вряд ли я узнаю ответы, так что не стоит на этом зацикливаться, ведь пока я пытаюсь разобраться, он, вероятно, вообще не думает обо мне.
— Пойдем? — спросила я, глядя на наши переплетенные пальцы: его, длинные и сильные, с мозолистыми подушечками, и мои — тонкие и бледные.
