Я посмотрела на Ку’Сокса и его очевидный гнев, но он молчал, когда демоны пришли к согласию. Я не могла сказать, был Дали рад или раздражен, когда он встал, хмурясь, когда Тритон сияла победоносной улыбкой над всеми.
— Так! — сказал Дали, возвращая общее внимание к себе. — Мы пришли к единому решению? У Рэйчел и Ала есть время, чтобы сбалансировать линию, если Тритон дает всем компенсацию?
Ал задержал дыхание, когда никто ничего не сказал, каждый ждал, чтобы сначала кто-нибудь другой что-нибудь скажет.
— Ку’Сокс? — спросил Дали. Было ясно, что ублюдок не был рад, но если бы он продолжил требовать моей смерти, то стало бы очевидно, что он ее хотел.
Его лицо было лишено эмоций, Ку’Сокс развернулся на пятках, проталкиваясь мимо окружающих его демонов, он отстранился, а затем, с мягким глотком воздуха, он исчез.
— Я приму это в качестве «да», — сказала Дали, когда остальная часть демонов начала покидать аудиторию, в свою очередь тихо бормоча.
Наконец я начала расслабляться, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Ала, когда он отпустил мои плечи.
— Что теперь? — В аду не было такого пути, чтобы я могла сбалансировать ту линию.
Ал не смотрел на меня, и я снова задумалась, как я могла дойти от страха и недоверия к пониманию и уверенности за такой небольшой промежуток времени.
— Мы найдем способ исправить это, — сказал он. — Или способ обвинить в этом кого-то еще, — добавил он, напрягаясь, когда Тритон встала и направилась к нам.
Дали был занят несколькими старыми демонами, а я смотрела, как Ал, казалось, изменился. Маска, которую он всегда носил, снова встала на место, когда Тритон подошла к нам.
— Вот оно! — сказал он бодро, снова потирая ладоши. — Я предполагаю, что мы пойдем, чтобы посмотреть на линию. Посмотреть, что мы можем сделать.
— Да, — сказала Тритон, ее улыбка охладила меня, когда она взяла мою руку и посмотрела на нее, возможно, отметив, что у меня теперь было металлическое кольцо на мизинце вместо деревянного.
— Вы идете балансировать линию. И в то же время, долг Рэйчел передо мной растет с каждой минутой.
Я вздрогнула, и выдернула руку, но что я могла сказать? У меня действительно был некоторый доход здесь от использования моей иллюзии, которую я сделала для Далланса.
Ал был раздражен и пыхтел, но я знала, что лучше сделки, кроме той, что могла гарантировать наше дальнейшее выживание, мы заключить не могли.
— Ал, — сказала Тритон резко прежде, чем он смог высказаться. — Если твоя ученица умрет, этот долг становится твоим.
Ал глянул на Дали, затем снова на нее.
— С нетерпение этого жду, — проворчал он, его рука сжалась на моем плече.
Черный пристальный взгляд Тритон направлен на часть моей татуировки, которая показалась, и я нервно улыбнулась.
— Спасибо, — сказала я, когда она повернулась, чтобы уйти, и она медленно развернулась обратно к нам.
— Не благодари меня сейчас, любимая. Сохрани благодарность после утра.
В безмолвии внезапного воздуха Тритон исчезла, как Чеширский кот. Чувствуя себя уставшей и испуганной, я повернулась к Алу.
— Мы можем пойти домой?
— Нет, — сказал он, одновременно ведя меня с возвышения вниз и махая Дали, как будто все было в полном порядке, а не в дерьме. — Но я согласен, что мы должны уйти.
Я спрыгнула с помоста, и руки Ала оставили мои запястья. Я почувствоваал себя маленькой, когда посмотрела на каменную скамью, на которой сидел Ку’Сокс.
— Это он, — сказала я, и Ал зарычал.
— Ку’Сокс что-то сделал с линией. Ты тоже знаешь это. У него есть те дети, и весь этот тщательно продуманный довод «против», чтобы разрушить безвременье и обвинить меня в этом.
— Если ты не можешь это доказать, то это яйца выеденного не стоит, — сказал Ал, но когда я уперлась, он вздохнул и потер голову. — Прекрасно, — проворчал он, когда взял мою руку, чтобы сопровождать меня.
— Солнце все еще в небе, но давай взглянем на твою линию.
— Как? — спросила я, он не мог быть в реальности, когда солнце еще не село, но было слишком поздно, чтобы что-либо возражать, мягкая боль лей- линии забрала меня.
