Позади меня Замок Лавленд был снова цел, хотя очень маленькое приземистое здание разваливалось… мечта одного человека о дворянстве рушилась из-за запущенности. Благородные идеи, как правило, так и делали, когда оставались одни.
— Ну? — суфлировал Ал, и я повернулась к нему, ловя равновесие от неожиданности. Странность линии воздействовала на все.
Видение пыльной, выжженной на солнце поверхности безвременья было нанесено на пышную растительность возвышенной области сада замка, но пурпурно-черная линия выглядела примерно такой же, как и с другой стороны. Она была уродливой.
Я опустила пляжный зонтик и искоса посмотрела на желтое солнце.
— Трудно сказать. Не возражаешь, если я шагну в сторону и посмотрю, как это выглядит снаружи?
— Поспеши, — буркнул он, и я сделала несколько поспешных шагов назад, пока тревожное царапанье, идущее через мои нервы, не исчезло.
Моя мягкая головная боль ушла вместе с этим, и я вдохнула чистый воздух. Я была полностью в реальности и вытащила телефон из заднего кармана, проверяя время. У меня было приблизительно пятнадцать минут до того, как Дженкс вызовет меня, и я знала, что Ал становится нетерпеливым, я написала сообщение Тренту, что со мной все хорошо, и чтобы Дженкс дал мне еще час.
К сожалению, линия выглядела примерно так же из этой реальности, хотя скрежет остался немного выше. С щелчком я закрыла телефон и посмотрела через площадь, чтобы попытаться определить, был ли кто-нибудь здесь. Сорняки прямо под линией были вытянуты струной, как если бы их тащили вверх. Это было странно, я присела недалеко от линии, провела рукой под ней, наблюдая, как весенняя трава ложится обратно. Земля между клочками сорняков выглядела так, как если бы ее пылесосили.
Я подавила дрожь и встала. Думая, что мой зонтик должно быть глупо выглядел, я закрыла его. В замке бывали экскурсии, иногда. Я не видела доказательств того, что кто-то был здесь в течении нескольких недель, и я шагнула обратно в линию. Ал казалось, расслабился, когда я стала немного более реальной для него, чуть ближе к его реальности.
— Ну? — повторил он.
Я пожала плечами, топча сапогами траву.
— Она выглядит точно так же, но высота скрежета выше. Трава, хотя… — Я пнула ногой пучок. — Она смешно растет. Прямо вверх, как будто ее вытянули. Даже на земле, похоже, все, что не прибито гвоздями, засасывало внутрь.
— Может так оно и есть. — Ал нырнул под фиолетовую линию, вздрогнув, когда он вышел на другой стороне, ближе ко мне.
— Лиловая, кажется, физическим проявлением сильной утечки энергии.
— Где это происходит? — спросила я. — Утечка энергии, я имею в виду?
Ал убрал руки за спину, приняв позу лектора, которую я хорошо выучила из наших дней и ночей в его кухне-лаборатории.
— Когда солнце на горизонте, потоки энергии идут от реальности в безвременье; когда солнце садится, поток меняется. — Его голос отражался эхом, как у призрака. — Проблема в том, что меньше энергии перетекает в безвременье, чем вытекает. Это фиолетовая линия? Я не знаю, чем в двух мирах она является. Оказывается, она нарушает естественные приливы и отливы, впитывая энергию, как горизонт событий. Что делает линию хуже, чем она должна быть.
Горизонт событий? Жаль, что я не уделяла много внимания физики лей-линий.
Ал вздохнул, и я добровольно вернулась в безвременье. Ветер ударил меня, как отвесил пощечину, и я подскочила, открывая зонтик.
— Прости, — сказала я, обходя линию, чтобы присоединиться к нему.
— За что? — ехидно спросил он. — Ты так много сделала.
Я беспокойно заерзала на месте.
— Для начала за то, что я сделала линию, я думаю. Как ты сбалансировал свою?
Ал бросил на меня косой взгляд прежде, чем качнуться и дистанцироваться.
— Я дергал ее, пока она не стала соответствующих параметров, но мы не можем так поступить с твоей линией, потому что она из реальности в реальность. Кроме того, сначала, ты должна узнать, как перемещаться по линиям.
Мои челюсти сжались, потом расслабились. Бис должен научить меня, но он был слишком молод.
— Даже в этом случае, — сказал Ал, когда он махнул сухим стеблем травы безвременья сквозь фиолетовую линию, затем осмотрел его на предмет повреждений, кряхтя, как будто что-то обрадовало его.
— Я не думаю, что знание, как перейти по линии поможет. Нет, это фиолетовое дерьмо другое.
Он выпрямился и отбросил стебель.
— Мы должны быть в состоянии сделать что-нибудь с ней. Купить нам немного времени. Вернуться туда, где мы были вчера.
Первые слабые ростки надежды стали появляться.
— Что ты имеешь в виду?
Он бросил мне улыбку, и я почувствовала, как будто сделала что-то правильное.
— Стой здесь, — сказал он, вскинув резко руки в белых перчатках. — Подожди, я сейчас вернусь.
