возрастающего заклинания, моргнула от блестящих туфель Феликса, закинутых на ручку короткого дивана.
— Прошу прощения, — прошептала я, мой очаровательный голос вышел из горла карканьем. — Ты не мог бы снять его обувь и носки, пожалуйста?
Молодое лицо оскорбленно перекосило, Феликс зашевелился, пока он не сел.
— Ты забыла? — Он посмотрел на Кормеля. — Кормель, ее навыки не соответствуют. Она не вернула ее мне в безвременье, она и сейчас потерпит неудачу.
Кормель уже двигал ноги Феликса, так как Трент, очевидно, не собирался этого делать.
— Дорогой Феликс, — успокоил он. — Твоя душа была неспособна связаться с тобой, потому что ты был в Нине. Морган сделает это, или они и Айви заплатят. Откинься назад.
Барабаны, казалось, исчезли на голос Феликса, и я сделала очистительное дыхание. Кончик стилус в моей руке блестел.
— Обувь? Носки?
Кормель развязывал ботинки, как раз когда Феликс выступал.
— Это моя душа. Эти демонские чары — лишнее. Выпусти ее из бутылки. Она не навредит мне. Она никому не навредит!
Один ботинок был мягко снят, но когда Кормель потянул носок, выражение лица Феликса стало противным.
— Ты украла ее! — кричал он, дергаясь, будто Кормель забрал у него защиту, а не просто носки. — Ты забрала ее у меня. Отдай!
— Она нашла ее для тебя, Феликс. — Кормель расшнуровал другой ботинок Феликса, удерживая лодыжки связанными. — В противном случае твоя душа оказалась бы у Нины. — Его второй носок был снят, и Феликс захныкал. — Помнишь? — сказал Кормель, когда положил руку Феликсу на грудь и заставил его опуститься. — Ты был в безвременье в Нине. Расслабься. Не скидывай шарф с глаз, когда она положит его туда.
Черт побери, если Феликс не будет сотрудничать, это не сработает, и я останусь ни с чем. Мой взгляд остановился на закрытых окнах. Восход солнца был всего через восемь часов, слишком короткий промежуток времени, чтобы сделать большую часть из ничего, если бы мы провалились.
Но Феликс затих в ожидании, его ноги были бледными на фоне абсолютной черноты кромки его штанов. Они выглядели холодными и слишком мягкими для всех людей, на которых он наступал. Они напомнили мне о руках Ала без его перчаток, уязвимых и открытых, всегда спрятанных.
— Удерживай его на месте, — предупредила я, когда склонилась над пространством, чтобы коснуться прутом его ступни, это заставило его подскочить. Я задумалась, будет ли он жалеть, когда душа вернется. Я знала много людей, которые не чувствовали сожаления к тем людям, которым они причиняли боль, и у них были души.
Откидываясь назад, я заметила напряженное беспокойство Трента. Он сожалел. У него была вина. Я видела его несколько раз в ранние часы тусклого утра, сидящего около кровати, ожидающего, когда я проснусь и скажу ему с улыбкой, что он был не плохим человеком.
Выбор, который мы делаем, подумала я, когда разбила яйцо колибри ногтем большого пальца прежде, чем вылить его в керамическое блюдо. Лэндон не сказал, что использовать, а керамика была так же нейтральна как стекло. Черт побери, я даже не знала, делала ли я это правильно. Сжав челюсти, я использовала стилус, испачканный в соке, чтобы поместить яичный белок на черный призывной шарф.
Немедленно линия, которую я держала, казалось, усовершенствовала себя, энергия чувствовалась более мощной, когда она сузилась до моих желаний. Я делала все правильно, и это испугало меня еще больше. Призрачные барабаны в моей голове застучали, и я задрожала, желая оставаться скрытой, как раз когда пение привлекло ко мне внимание.
— Это должно так пылать? — прошептал Дженкс, и Трент шикнул на него.
— Покажи мне, пожалуйста, ладони, — прошептала я, опустив голову, когда заклинание дрогнуло под моей кожей, как будто ища кого-то, чтобы впитаться.
— Это моя душа? — сказал Феликс, его голос звучал высоко, когда он зашевелился.
— Скоро, — выдохнула я. Магия наполнила меня, замедляя мои мышцы. — Покажи мне руки.
Он показал, и я помазала их, мое сердце бешено стучало под бой барабанов. Ta na shay поднялось через меня, как раз когда я отчаянно хотела скрыться.
Кровь, подумала я, страх разрезал барабан, неся вялость. Мне была нужна капля немертвой крови. В моей голове щелкнуло, и Дженкс отлетел назад, потрясенный моим взволнованным выражением лица.
— Э, мне нужна капля его крови, — сказала я, глянув на Феликса.
— Моя кровь? — прорычал Феликс, и я отступила, когда Кормель переместился, чтобы оказаться между нами.
— Феликс, — уговаривал он, его толстые пальцы выглядели странным против молодого тела Феликса, когда он вынуждал того оставаться на месте. — Это для твоей души. Просто лежи, таким образом, она сможет найти тебя. Позволь мне. Из твоего большого пальца, — предложил, он, и я кивнула. Я не хотела рисковать испачкать связь на его ладонях, но его большой палец должен подойти. Мне так показалось. Да поможет мне Бог сделать все правильно, подумала я, когда рылась в сумке в поисках палочки для пальца. Я не знала, что было на том ноже, которым Кормель раньше разрезал кляп Феликса. Одну за другой Феликс терял свои путы.
