дальше. – Я же вроде ничем его не обидел, верно?
– Из-за запахов, – сказал Роллан.
– Угу, – пробурчал Конор. – От тебя воняет не хуже моего.
– Да нет, я имел в виду, у тебя нюх лучше. Ты со своим эээ… волчьим нюхом почуешь, если за нами кто-то пойдет.
– О… – Конор оглянулся.
– А может, еще и потому что ты воняешь, – добавил Роллан.
Спустя некоторое время (казалось, что они идут уже несколько часов) Роллан разглядел вдали деревню арду – еще одно поселение. За ними следило с десяток жителей. Роллан увидел, что в руках они держат копья и гарпуны.
– Они нас видят? – перекрикивая ветер, спросил Роллан Тарика.
Тарик посмотрел на селение.
– Скорее всего! – крикнул он. – Иначе не держали бы гарпуны.
– А чего они такие враждебные? – спросил Роллан. – Видать, приняли за других.
– Или же мимо пробегал почтовый морж из Ледяного города, – сказала Мейлин.
Один конец веревки Роллана был привязан к Мейлин. Он играючи потянул веревку, и Мейлин чуть не споткнулась. Она охнула от неожиданности и сильно дернула ее на себя.
Роллан полетел вперед и врезался в Мейлин. Она ухватилась за него, чтобы удержаться на ногах, а он вцепился в нее, тоже стараясь не упасть. Пару мгновений они, плотно закутанные в меховые шубы, держали друг друга в объятиях.
– Прости, – сказал Роллан.
Но Мейлин не отпустила его. Он повернул к ней лицо, и их капюшоны соприкоснулись. Ее лицо было совсем близко. Мысли смешались в голове, и словно по наитию ему захотелось сказать какую-нибудь колкость. Но Абеке опередила его.
– Целуйтесь уже, или пойдем дальше, – сказала она, потянув веревку.
Мейлин и Роллан сразу отскочили друг от друга и зашагали вперед.
Но одной рукой Роллан держался за веревку, привязанную к Мейлин.
Спустя час как последняя деревня арду осталась позади, ветер начал крепчать и поднимать такие снежные вихри вокруг путников, что они шли почти вслепую. После того как Мейлин врезалась в Майю и обе девочки чуть не упали друг на друга, Тарик решил разбить лагерь.
Майя
– Удивительно, но мне удобно, – сказала Абеке. Она сидела, прислонившись к своему мешку, а полотнище палатки рядом с ней развевалось от неистового ветра. – Если честно, мне даже тепло. Это странно?
– Не очень, – ответила Майя, протянув руки к небольшому углублению, которое она растопила в полу: там в миске горел тюлений жир. Все шестеро набились в палатку битком. Долгий день утомил путников, и некоторые уже дремали, положив под головы мешки вместо подушек.
– Невероятно, – сказала Абеке, наклонившись поближе к огню. Она говорила тихо, чтобы не мешать друзьям. – Все наши животные необычные, но твои способности – прям волшебство какое-то.
Майя покраснела от смущения.
– Спасибо, но для меня волшебство – это то, что делаешь ты, все вы.
– Призываем наших зверей? Ты тоже это умеешь.
– Нет, я не об этом. Хотя я правда думаю, что то, как ты обращаешься с луком, – волшебство чистой воды. Но я прямо поражаюсь, как вы все это делаете и… не боитесь.
Абеке закрыла глаза.
– Думаю, нам всем страшно.
Майя кивнула.
– Да, пожалуй, оно так. Но думаю, я… – Она сняла с правой руки рукавицу и протянула ее Абеке ладонью вниз и придвинулась ближе, словно беспокоилась, что кто-то проснется и увидит. Ее рука дрожала.
– Замерзнешь, – прошептала Абеке. – Надень рукавицу!
Майя улыбнулась.
– Возьми меня за руку. Подержи пару секунд.
Абеке взяла Майину руку в свои ладони и собралась было потереть ее, как Конор растирал ей ноги, но ее рука излучала такое тепло, что Абеке показалось, будто она сидит на горячем песке в Нило.
– Пока Тини в тепле, я никогда не замерзаю.
Услышав свое имя, крошечная саламандра высунула свою заостренную головку из-под Майиного запястья и быстро юркнула назад.
