Из города доносилась ружейная стрельба.
Где-то далеко проревел лев.
Покс, сидевшая на голове Герберта Спенсера, прошептала что-то непонятное, и Фокс в ответ щелкнул клювом.
— Хорошо! Достаточно! — рявкнул Бёртон, открывая глаза. — Садхви, не приготовите ли для нас пакет с лекарствами?
— Да, конечно.
— Возьмите с собой Алджи объясните ему, как ими пользоваться. Манеш...
Кришнамёрти подошел поближе.
— Да?
— Мне очень жаль, но я должен дать тебе очень трудное поручение. Сиди Бомбей говорит, что в Лунных Горах живет очень агрессивное племя по имени чвези, так что вполне возможно, что мы не сможем добраться до цели. Но настоятельно необходимо, чтобы правительство узнало о том, что произошло здесь. Поэтому я доверяю тебе мой дневник и доклады. Я хочу, чтобы ты, вместе с Саидом и его людьми вернулся в Занзибар. Я заплачу нашим оставшимся носильщикам, чтобы они проводили тебя до Угоги. Там ты сможешь нанять других. Доберись до острова, садись на первый же корабль, направляющийся домой, и все сообщи Пальмерстону.
Кришнамёрти вытянулся во весь рост и развернул плечи:
— Вы можете положиться на меня, сэр!
— Не сомневаюсь, мой друг!
Следующим Бёртон обратился к Траунсу и Бомбею.
— Вы двое, Алджи, Герберт и я уходим на рассвете. Возьмите у Изабеллы все, что может понадобиться. Я скоро присоединюсь к вам. Но сначала, — он взял Изабель за руку, — нам надо поговорить наедине.
Они отошли немного в сторону и остановились, слушая шум далекого сражения и глядя на темные тени, движущиеся по равнине рядом с горизонтом.
— Слоны, — прошептала Изабель.
— Да.
— Ты не должен ничего говорить, Дик. Я знакома с твоей беспомощностью, когда приходит время говорить «прощай».
Он взял ее руку.
— Ты знаешь, что, если бы история не изменилась, в этом году мы бы праздновали свой медовый месяц?
— Откуда ты знаешь?
— Графиня Сабина, медиум Пальмерстона.
— Я должна тебе пощечину за то, что ты разорвал нашу помолвку.
— Мне очень жаль.
— Я знаю. Как ты думаешь, мы были бы счастливой семейной парой?
— Да.
Он замолчал на мгновение, потом начал:
— Изабель, я... я...
Она терпеливо ждала, пока он пытался подобрать слова.
— Мне настолько жаль, что я едва держусь, — наконец выговорил он сломанным голосом. — Я все сделал неправильно. Все! Я не должен был принимать предложение короля. Но я откровенно запаниковал. Спик уничтожил и мою карьеру, и мою репутацию. Он пустил себе пулю в голову, а люди сказали, что виноват я!
— И именно тогда Пальмерстон бросил тебе спасательный трос.
— Да, но я не уверен, что, даже в моем плачевном положении, принял бы его предложение, если бы в ночь перед нашей встречей на меня не напал Джек-Попрыгунчик.
— Дик, что сделано, то сделано. Ты сожалеешь о своем решении, но можешь ли ты винить себя? Тогда ты был в экстраординарных обстоятельствах. Мы любим обманывать самих себя и думать, что мы независимы и на наши решения ничто не влияет; однако горькая правда состоит в том, что мы всегда действуем под влиянием событий.
Бёртон с размаху ударил правым кулаком по левой ладони.
— Да! Совершенно точно. Я принимал решения исходя из обстановки. Но правильно ли я понимал, что делаю? Начиная с появления Джека- Попрыгунчика я чувствую себя так, как если бы вообще не управляю событиями, они ускользают от меня. Сейчас происходит то, что никогда не случалось за всю долгую историю человечества — и слишком много! И слишком сбивает с толку! Бисмалла! Я чувствую, как время кружится вокруг меня, слышу его нестройный гул. Но....
