хайборны, разрумянившиеся под своими скромными масками и дружно хихикающие. Когда он увидел своих гостей, он подскочил вверх, сбрасывая с коленей девушку кендарку. Одна из её обутых в сапожки ножек осталась задранной выше стола, как и её рука, отмахивающаяся от его неуклюжих попыток помочь ей подняться.
— Кузен Тори! Добро пожаловать, добро пожаловать! Милочка, ещё два кубка.
Милочка выбралась из мешанины ножек стола и, ухмыляясь, встала, чтобы принести требуемые сосуды, до краёв полные янтарной жидкостью.
— Я смотрю, у вас был хороший урожай, — сказал Торисен, принимая свой кубок и делая маленький глоток.
Широкая ухмылка разрезала покрытое солнечными веснушками лицо парня. Порой, трудно было упомнить, что он и в самом деле совершеннолетний, тем более, лорд дома, пусть и маленького, но он был всё ещё достаточно юным, чтобы очень гордиться каждым своим самостоятельным шагом. — Лучший урожай за многие годы. Некоторые поля поймали порцию пепельной пыли, но мы умудрились спасти посевы, а почва на следующий год будет только богаче.
Торисен об этом и не подумал. Возможно, в долгосрочной перспективе, его собственные засыпанные пеплом поля тоже могли что-то выиграть. Теперь, когда об этой зиме позаботились, он мог смотреть в будущее с б
Но одну вещь всё ещё нужно было сказать.
— Холли, у меня никак не было возможности всё объяснить или извиниться. Пока я не сделал своим наследником сестру, им был ты. Ты же не думаешь, что тебя подсидели?
Неуклюжий щенок в Холли сразу померк. — Трое, нет. Как ты думаешь, сколько бы я продержался на месте Верховного Лорда? Я не ты, кузен, чтобы прясть союзы из паутины. А теперь ты говоришь, что заарканил Брендана! О, славная работа! Это щелчок по носу Ардету, да и Каинрону, тоже.
Эта мысль тоже прибавила Торисену удовольствия. Возможно, он всё-таки не столь уж несостоятелен как Верховный Лорд и Лорд Норф.
Позже этой ночью, пока вечеринка внизу всё ещё сотрясала пол у них под ногами, два родича стояли на крепостной стене, глядя через реку на Глушь, в её узкой долине. Она вздымалась там ярус за ярусом, от пенящегося водяного рва у основания до Башни Ведьмы на вершине, в тени которой лежало подземное Училище Жрецов. Однако, сильнее всего глаз притягивало то, что было погребальными кострами, похожими на мрачные, мигающие глаза, лежащие во множестве индивидуальных внутренних двориков. Это походило на наблюдение за неспешным, тлеющим апокалипсисом. Блуждающие порывы ветра несли их смрад и пепельную пыль над стенами Призрачной Скалы.
Холли быстро протрезвел. — Каждую ночь со дня перед Кануном Осени там появляются всё новые огни — сказал он, — как будто горе и неразбериха превратились в эпидемию чумы. Я встретил одного из их охотников по эту сторону реки, где им не полагается появляться. Он, казалось, едва понимал, где он и что делает. «Мой сын,» всё твердил он. А потом, «Какой сын?»
— Как необычно. У тебя есть хоть какая-то идея, что происходит?
— Это как-то связано с провалившимся покушением на Наследника Рандир в Тентире. Он принёс назад тела некоторых кадетов. Я был здесь той ночью и думаю, что видел вместе с ним твою сестру.
— Ха. С неё станется.
— Рандиры совершенно с нами не общаются, но я чувствую, что они сбиты с толку и глубоко несчастны, и это усиливается тем, что ни один из них не помнит почему. Кроме того, Лорд Рандир, похоже, провёл что-то вроде чистки, или, быть может, это была его мать, леди Ранет.
Холли перегнулся через крепостную стену, его молодое лицо казалось необычайно унылым. — Не все из них плохие люди, ты же знаешь. Они этого не заслуживают. Иметь подобную власть и так злоупотреблять ею — я просто не понимаю.
Утром, настало тридцать шестое число Осени, Холли настоял на том, чтобы отправить с гостями проводника, чтобы тот провел их тропинками над Новой Дорогой, вне поля зрения Глуши.
— Вам стоит сказать спасибо их раздорам, что вчера никто не увидел вас на дороге, — сказал он, когда они вскочили в сёдла. — В самом деле, кузен, вам следует быть более осторожным. Что случиться со всеми нами, если вы просто исчезнете на полпути между двумя замками?
Сегодня погода определённо менялась, предвещая сначала жару, а потом холод, поскольку вал облаков на севере вставал подобно серой стене, несущейся в их направлении. Её предвестники, лёгкие, рваные облака стремительно проносились по солнцу. Под их мимолётными тенями, целые поля трубочек мака, поочерёдно вспыхивали алым, а потом втягивались в стебли, готовясь провести зиму под землёй. Торисен вспомнил, что сегодня день равноденствия. Сезонные изменения в Ратиллиене часто бывали очень странными, значительно превосходя в этом отношении систему деления года Кенцирата.
Вместе с падением сумерек начался дождь, позднее перешедший в град. Уайс присела и запрыгнула в седло, её скребущие и цепляющиеся когти неприятно удивили Шторма, заставляя его вздрагивать.
