В освещенный электрической дугой борт ударил снаряд, выпущенный из «Магмы».
Обломки «чужака» из-за низкой гравитации взлетели к звездам. Быть может, после тысячелетних блужданий в космосе им суждено рухнуть метеоритным дождем на Землю или другую планету Солнечной системы.
Изувеченный корпус странной машины все еще стрелял искрами и газовыми струями, когда один из «Тиранов» стал пихать его носом примерно так, как это делал Бульдозер с поверженными врагами, подталкивая к открытым воротам строения из блоков.
Антон вздохнул, смочил глотку колой и проговорил с досадой:
– Глухарь, я совершил несанкционированный выезд из города корпоративного подчинения на танке без номеров, чтобы посмотреть, как несколько обалдуев расстреливают, словно в тире, какую-то хренотень, у которой-то и оружия не было!
– Что ты знаешь об оружии чужаков! Было или не было – не твоя забота! Впрочем, Лева, ты бы заткнулся и направил все камеры на этого мутанта, не то пропустишь самое вкусное!
– Оно живое! – завопил один из нелегалов простуженным голосом. – Ха-ха! Сколько же у него еще жизней?
С подбитой машиной что-то происходило. Как горячий воздух раздувает опавший воздушный шар, возвращая ему форму, так какая-то сила, действующая изнутри, выравнивала деформированный корпус. Изменения происходили стремительно. Это походило на взрыв, заснятый на видео и воспроизведенный в обратную сторону. Пробоины зарастали, словно корпус был не из металла, а живой тканью, стремящейся регенерироваться. Еще секунда-две, и черные траки снова оживут, а странная башня с агрегатом, похожим на двузубую вилку, начнет искать цель.
«Чужака» втолкнули в гараж-темницу, суетливо притворили ворота. За миг до того как створки сошлись, Антон увидел, что в темноте вспыхнули зловещим красноватым светом фары загадочной машины.
– Ты видел? – спросил, смеясь, Глухарь. – Видел?
– Да, – буркнул Антон, глядя на закрытые створки и теребя гашетку. – Только я не выкупил, что именно я видел. Какие-то глюки.
– Это не глюки, дружище, – ответил ему нелегал-марокканец. – Эта штука может восстанавливаться прямо на поле боя.
– Совершенно фантастическая технология, – добавил второй нелегал. – Даю зуб, мы не скоро сможем ее скопировать.
– Да уж, – невольно поддакнул Антон. – Представляю, сколько «лимонов» отвалил бы за этот фокус «Гелий Про», – а потом, спохватившись, добавил: – А сколько бы отвалил «Крюгер»! – И он присвистнул.
– Сечешь тему, – одобрил Глухарь. – Ладно, пищу для размышления ты получил. Возвращаемся в Лагуну!
– Само собой, не нужно напоминать, что болтунов мы не любим, – сказал простуженный нелегал.
– Ясен перец! – ответил Антон. – Да и что я могу рассказать: видел три танка без опознавательных знаков? Танкисты мне не представились?
– Если припрут к стене, – сказал марокканец, – соври, что вышел на «Лисе» погонять в «песочнице».
– М-м? – не понял Антон. – Зачем это мне?
– Так делают все, кто решил рискнуть в «Арене смерти» на незнакомом танке, – пояснил Глухарь.
Глава 11
«Я дарю тебе свой первый след на Луне!» – такую телеграмму собирался отправить Прокофьев жене, чтобы поздравить ее с днем рождения. Но начальник особого отдела КГБ, курировавший работу НИП-10, полковник Рюмин лишь покачал головой да посмотрел на нашего командира, как на расшалившегося несмышленыша.
– Делай что хочешь, но никаких упоминаний о Луне быть не должно, – сказал Рюмин строго. – Убери два последних слова и отправляй.
Прокофьев хмыкнул.
– «Я дарю тебе свой первый след» – как-то слишком неоднозначно. Только морочить женщине голову.
– Допиши – «на простыне», – посоветовал с каменным лицом Рюмин.
Когда командир по пути на пункт управления рассказал мне эту историю, я не удержался и хихикнул. Но потом извинился и посочувствовал.
Что за деньки были! Все ходили в мыле. Спали и ели – как получится.
На Луне! Все-таки – на Луне. Без предупреждения, без фанфар и аплодисментов. В рабочем режиме, словно на заурядной тренировке. Да еще сразу после праздника: кто бы мог предугадать?
А этому – телеграмма жене.
– Как там Валентина? – спросил я. – Скоро вернется в наши степи?
Прокофьев замялся.
– Пока отдыхает у родителей в Одинцово. Надоели ей тараканы нашей общаги.
– У вас все в порядке? – спросил я, ощутив в тоне командира неприкрытую горечь.
– У нас-то все в порядке, – сказал он медленно. – Но вот ее родители… Сплошь интеллигенты-либералы, кичатся своей дворянской кровью, словно не знают, что гордыня – это смертный грех.
Нечто подобное мне уже приходилось слышать от других товарищей по службе. Я не имею в виду наш экипаж, но время от времени кто-то из ребят
