Амон поспешно положил руку мне на плечо, и меня осыпало светлой пылью, похожей на тальк. Я сразу раскашлялась и принялась стряхивать ее с одежды. Похоже, этап «Чистая Лили в чистой футболке» в очередной раз закончился раньше срока.
Впрочем, Амона это не беспокоило. Взяв меня за руку, парень снова «включил» внутреннее свечение, и я наконец увидела, что мы в огромном подземном гроте.
– Доктор Хассан? – окликнула я, заметив движение поодаль.
Археолог ползал по полу, методично охлопывая его ладонями.
– Еще немного, еще чуть-чуть…
– Что вы ищете? – поинтересовалась я, подойдя ближе.
– Вот это. – Доктор Хассан поднял толстую почерневшую палку и начал возиться с одним ее концом.
– Факел?
– Да. – Тут он наконец заметил исходящее от Амона сияние и на секунду лишился дара речи. – Увы, простые смертные не одарены таким внутренним огнем! – Он поднял факел и наконец выпрямился. – Не возражаете?..
– Ну что вы, – ответил Амон.
– Где мы? – прошептала я, нервно оглядываясь по сторонам.
– По-прежнему в Оазисе священных камней, просто глубоко в горе, – ответил доктор Хассан. – Если вы прислушаетесь, то даже уловите шум водопада. Я спрятал брата Амона за ним.
Археолог запалил факел, и Амон тут же погасил собственный свет – видимо, чтобы сберечь энергию.
– А ты тоже видел странный свет в горе? – спросила я Амона, пока он помогал мне обойти большое скопление сталагмитов.
– Он виден лишь через истинный гадючий камень, – ответил вместо парня доктор Хассан. – Это отблески солнца, незримо проходящего через отверстие.
– Дорога, проложенная солнечным богом, – кивнул Амон.
– В каком-то смысле. Великие визири передавали этот трюк из поколения в поколение. Но чтобы вызвать такой свет, нужно оказаться в правильном месте в правильное время.
– Это что-то вроде киношного египетского трюка с зеркалами? – полюбопытствовала я, гадая, сколько в этом фокусе от науки – и чистой магии.
– Не совсем. Солнечная дорога – куда больше, чем игра света. Видите ли, ученые полагают, что дыры в гадючьих камнях естественным образом вымываются водой. Древние люди верили, что это застывшая змеиная слюна, и приписывали ей разные чудодейственные свойства. Но жрецы знают истинную природу этих камней. А вы, Великий… – и доктор испуганно запнулся на полуслове. – То есть Амон?
– Признаться, нет.
– Тогда, если позволите, я развлеку вас небольшим рассказом, пока мы ищем вашего брата.
– Продолжайте, визирь, – великодушно предложил Амон.
– Видите ли, богиня Исида…
– Жена Осириса? – уточнила я.
– Верно. Когда ее муж отправился в загробный мир, она не сумела смириться с разлукой.
– О, эту историю я знаю! Она отравила Амона-Ра и обманом выпытала у него истинное имя.
– А вы помните, как именно она его отравила? – спросил археолог.
Я на секунду задумалась – а потом торжествующе щелкнула пальцами.
– Змеиный укус!
Доктор Хассан вскинул брови, явно впечатленный познаниями американской школьницы в древнеегипетской мифологии, и я рассеянно махнула в сторону Амона.
– Это все он. По мере сил занимается моим образованием.
– Я вижу.
– Я помню, что Исида добилась свиданий с мужем, но какое отношение это имеет к гадючьим камням?
– Змее, напавшей на Амона-Ра, удалось скрыться от его гнева. Но, укусив бога, она нечаянно впитала часть его солнечных сил. В итоге потомство этой конкретной змеи обрело способность светиться в темноте. Долгие годы они прятались в самых потаенных местах, чтобы солнечный бог не вспомнил о нанесенной обиде. Истинный гадючий камень – это окаменелые остатки их голов. И когда вы смотрите через ее глаз, то обретаете способность не только видеть в темноте, но и просачиваться в самые узкие щели, куда не смог бы проникнуть даже взгляд солнечного бога.
Камень у меня в руке неожиданно налился холодом. Я с трудом сглотнула – и чуть не вскрикнула, когда он выскользнул из моих ослабевших пальцев. Шлепнувшись в пыль, он так и остался лежать на земле, скалясь на меня снизу змеиной улыбкой и словно подмигивая. Я не сдержалась и принялась вытирать руки о футболку, потрясенная мыслью, что моим проводником в горе был змеиный череп.
