крыло, тебе сюда нельзя. Кружавчики, пеньюарчики… Помнишь?
– Помню, – многозначительно кивнул пятнадцатый лорд. – Но кроме того, мне безумно интересно, как ты можешь так потрясающе врать и не краснеть? Тебе не стыдно?
– Мне? Нет, – задрав подбородок, возмущенно фыркнула я. Обернулась к недоумевающим северянкам и пояснила: – А еще меня преследует призрак пятнадцатого темного лорда. Представляете? Никакого уважения. Никакого уединения. Сегодня утром сплю, никому не мешаю… и тут он ка-а-ак заорет!
– Катя…
– И ка-а-ак сдернет с меня одеяло…
– Катя!
– А я-то под одеялом не одна!
– Катер-р-рина!
– Ой, в ухо не ори, – отмахнувшись, снова переключилась на девушек, слушающих меня с горящими глазами и полуоткрытыми ртами. – А пото-о-ом…
– Ну все! – прошипел выведенный из себя лорд и, бесцеремонно схватив меня за ворот халата, приподнял над кроватью.
– Эй! Ай! Эд! Положь, где взял! Положь, кому говорю! Не твое – не трогай!
Вырываясь на высоте около метра над кроватью, я лягалась и брыкалась, но призрака это нисколько не задевало.
А вот меня – очень даже! Что за манеры? Где они, вообще? Никаких понятий чести и полное отсутствие знаний о том, как нужно вести себя с девушками!
– Не мое? – возмущенно рявкнул лорд, словно это было ложью. Зарычал, зашипел, тряханул так, что у меня едва звезды из глаз не посыпались, а затем зловеще прошипел: – Да не проблема! Сейчас исправим!
И снова встряхнул.
Вот только я вместо того, чтобы проникнуться и испугаться… выпала из халата прямо на пол, миновав кровать. А еще руку ободрала.
– Ну кто ж так кладет-то… – простонав больше от возмущения, чем от боли, которой, кстати, почему-то не было, хотя я точно почувствовала, что едва не сломала руку, я прижала локоть к груди и начала его показательно баюкать. – Никакого сочувствия к бывшей мертво-о-ой… Никакого уважения к будущей жене своего внука-а-а или правнука-а-а…
– Кать. Катюша…. Катенька. Прости, – зачастил Эдмунд, торопливо закутывая меня обратно в халат, что наверняка со стороны смотрелось феерично.
Ведь северянки-то его не видели.
– Это случайно! – продолжал оправдываться лорд. – Я не хотел, честно! Сильно больно?
– Сильно! – буркнула и надулась, но спустя пару секунд не удержалась и показала встревоженному не на шутку Эдмунду язык. – Полное отсутствие манер! А еще лорд!
– Кат-т-тя…
Кажется, я сделала это зря. По крайней мере, в глазах призрака вновь зажглись огненные блики.
– Не шипи, – отказываясь пугаться и решив, что буду воспитывать темную братию до последнего, я недовольно потерла локоть, но почти сразу замерла, почувствовав что-то неладное.
По ощущениям, локоть начал облезать… Что за черт?! В груди похолодело, за пару мгновений я умудрилась надумать себе все самое ужасное, так что, наплевав на манеры и окружающих, начала остервенело сдирать с себя халат, в который меня вновь закутали.
– Катя?! Ты что делаешь?! – возмутился лорд, однако впервые не отвел взгляда, с тревогой отслеживая каждое мое движение.
– Раздеваюсь! – истерично рявкнула я, когда вместе с халатом на пол упало что-то перламутровое. – Что это?! Что это такое, я тебя спрашиваю?! Мать!..
Истерика, подкравшаяся незаметно, быстро набирала обороты, и от полноценного нервного припадка меня отделяло лишь несколько секунд.
– Тихо! – Лорд попытался взять ситуацию под контроль, подняв с пола перламутровый лоскуток и начав внимательно его осматривать. Пока изучал, раздраженно добавил: – И постарайся впредь не упоминать мать всуе. Чревато.
– Чем? – заторможенно переспросила я, не сводя взгляда с исследуемого.
– Всем. Например, появлением. Так, не отвлекаемся… – Оставив в покое лоскуток, Эдмунд повернулся ко мне и чрезвычайно осторожно начал рассматривать мой локоть. Чуть нахмурился, пожевал губами, а затем расстроенно произнес, отчего у меня едва сердце не остановилось: – Все понятно. Обыкновенное расслоение.
– Что? – На этом слова у меня закончились.
– Это не живое тело, – грустно улыбнулся призрак и зачем-то погладил меня по плечу. – Это биокраска. И сейчас она с тебя… Ну… Отслаивается от души. Слезает.
