– У тебя есть сестра? – обреченно переспросила я.
– Старшая. Ей двенадцать.
Я попыталась определить масштаб трагедии. Родители – взрослые люди, а девочка может пострадать серьезнее. Детская психика острее реагирует на агрессивное вмешательство. Результат непредсказуем.
– Ты покажешь мне границу? – неожиданно спросил Артем. Масштаб трагедии возрос многократно.
– Нет.
– Ну, Лейка…
– Нечего там делать, – рассердилась я. – Объясняла уже.
– Я только посмотрю.
– Вперед! Но не рассчитывай, что я побегу вытаскивать тебя оттуда.
– Почему?
– Думаешь, я намерена нянчиться с тобой вечно?
Артем выразительно фыркнул. Ох… дар в восемь лет – катастрофа. Мальчик и половины не понимает, но везде лезет. Да и я поступала не умнее, хотя была гораздо старше. Спасибо Вене, что вложил в мою упрямую голову прописные истины, благодаря которым я протянула так долго. Статистика печальна: чем сильнее дар, тем хуже с ним справляются. Остаться в своем уме к тридцати годам – явление редкое. В общем-то, именно Вениамин эту статистику заметно улучшил. Сложно сосчитать, скольких людей он спас.
Кажется, я снова переборщила с резким тоном – Артем уткнулся носом в колени и громко засопел, переполняясь обидой. А ведь Вениамин не разговаривал со мной грубо, даже когда я этого заслуживала. Артем не сделал ничего плохого, любопытство – естественный порыв. А я бросаюсь на него, без скидок на возраст. Стыдно…
Я села рядом с Артемом и обняла его за плечи. Он покосился на меня, как на злейшего врага.
– Никогда не надейся на чужую помощь, – тяжело вздохнула я. – Однажды ее просто не будет.
Артем прекратил терзать свои колени, выпрямился и внезапно заключил меня в крепкие объятия. Я застыла, боясь пошевелиться. Что на него нашло?
– Ты меня спасешь, если что? – тихо спросил он. – Я бы тебе обязательно помог.
Настойчивый звонок в дверь избавил меня от необходимости отвечать. Тем более, я понятия не имела, что ответить.
В коридор я вбежала, предвкушая, как выскажу все Владу о его кулинарных экспериментах. На ходу сочинила обличительную речь – язвительную и пылкую, под стать моей ярости. Подойдя к двери, я поняла, что выслушивать ее было некому. Досадно!
– Здравствуйте, – на выдохе произнес Зорьев, держась от порога на приличном расстоянии.
– Надо же, – картинно развела я руками. Конопатое лицо Артема сразу же показалось в дверном проеме.
– Привет, пап, – нахмурился он.
– Я за тобой, – неуверенно сказал Михаил.
Артем послушно накинул пальто и потянулся за ботинками. Я вышла на лестничную площадку, прикрыв дверь.
– Вы могли не застать меня дома.
Зорьев опустил глаза.
– Я собирался позвонить, но побоялся договориться и не приехать…
– Не беспокойтесь, я провела с Артемом воспитательную беседу.
– Кира сказала, что вам можно довериться в данном вопросе…
– Ведите себя с сыном как обычно, – посоветовала я. – Пусть чувствует, что ваше отношение не изменилось.
Михаил протянул мне конверт.
– Это компенсация за причиненные неудобства.
Я хотела было отказаться, но в последний момент передумала. Какого черта? Разгромили полквартиры, нервы вымотали и чуть пожар не устроили. Причиненные неудобства налицо.
Дверь открылась, на лестничную площадку выскользнул наспех одетый Артем.
– Пойдем… – пробубнил Михаил. – Валерия, вы нас очень выручили.
– Обращайтесь, – ляпнула я из вежливости, надеясь, что предложением он не воспользуется.
Закрыв за Зорьевыми дверь, я вскрыла конверт. Записка с благодарностями была короткой и туманной, а вот банковский сертификат говорил сам за себя. Я едва подавила рвавшийся наружу стон отчаяния. Сумма была внушительной, а быть обязанной я не любила. Столь невиданная щедрость настораживала. Если Зорьев рассчитывал бегать ко мне по каждому поводу, то здорово ошибался. Впрочем, обналичивать деньги никто не заставлял.
Закончу с Владом, и моя скромная обитель снова будет принадлежать мне. Никакого шума, бардака, экстремальных игр на кухне. Только я и родные
