До сумерек он отъехал от места стычки с мужиками вёрст на двадцать. Солнце начало садиться, и Алексей стал приглядывать для себя место ночёвки – в темноте сделать это было бы затруднительно.
Он приглядел это место недалеко от брода через небольшую речушку. Тут и кострище старое, видно, обозы купеческие и крестьянские не раз тут останавливались. Лошадь отпустил пастись. Костерок бы развести, да что на нём жарить? Утром, посветлу можно грибов насобирать, на прутиках над огнём подержать. Вкусны грибы жареные, только сытости от них мало.
Так с грустными мыслями он и уснул. Место Алексей выбрал себе неплохое – не на утоптанной полянке, а в зарослях кустов.
Проснулся он часа через два от перестука копыт, скрипа колёс и людских голосов.
На поляну въехал небольшой припозднившийся обоз. Уставшие люди тут же устроились спать – кто на телеге с грузом, а кто и под ней. Под телегой сухо – дождик ли пойдёт, либо роса утренняя.
Алексей и сам устал. Он поглядел из-за кустов на прибывших, повернулся на другой бок и снова задремал – опасности обоз для него не представлял. Однако какие-то, порядком им подзабытые механизмы самосохранения, видимо, уже включились.
Уже под утро, когда стало сереть на востоке, предвещая новый день, Алексей проснулся от шелеста листвы и шороха в кустах. Проснулся и насторожился – кто-то явно пробирался к обозу. Но если это были обозники, зачем им вести себя скрытно?
Алексей перевернулся на живот и увидел: метрах в трёх от него за соседний куст улеглись двое мужчин. Алексей их не видел, слышал только их тихие голоса:
– Я же говорил, что обозы здесь завсегда ночуют.
– Пять подвод, охраны не видно. Одолеем. Беги за Онуфрием, только не шуми. Пусть поляну окружат, а там и начнём.
«Готовится нападение на обоз!» – в смятении понял Алексей.
Охочих до чужого добра на Руси всегда было много. Неурожаи, голод, нападения внешних врагов вроде казанских или крымских татар, княжеские междоусобицы гнали людей с насиженных мест. И если в городах за порядком следили, выставляя на ночь рогатки на перекрёстках и обходя сторожами, то на дорогах голытьба и оборванцы бесчинствовали. Купцы нанимали охрану. Но если на военные отряды разбойничьи ватажки нападать не осмеливались – себе дороже выйдет, то крестьянские обозы грабили беззастенчиво. А что мог противопоставить им крестьянин или холоп? Да только топор. Им и избу рубили, и непрошенных гостей. А настоящее оружие – вроде сабли – стоило больших денег.
Один из двоих грабителей отполз, потом поднялся и скрылся между деревьями.
Надо бы обозников предупредить! Но как, если разбойник совсем рядом, а у Алексея даже ножа нет? Решение надо было принимать быстро, через несколько минут к поляне подойдут разбойники.
Не мешкая, Алексей поднялся. Ступал он осторожно, неся ступню над самой землёй, чтобы не наступить на ветку или шишку – тогда внезапности не получится.
Вот и тёмная фигура перед ним. Коршуном он бросился на неё сверху, и человек под ним только крякнул. Тут же, схватив обеими руками его голову, Алексей резко крутанул её в сторону, ломая шейные позвонки, и разбойник под ним обмяк.
Алексей обыскал его, снял пояс с ножом и нацепил его на себя. Да не может быть, чтобы у разбойника только один нож был, должно быть ещё оружие. Он пошарил вокруг себя руками и наткнулся на что-то острое, даже палец порезал. Оказалось – это крепкая дубина, утыканная острыми железными шипами. Два в одном флаконе: и дробящее действие, и рубящее. В сильных и умелых руках да в ближнем бою – оружие страшное своей эффективностью. Да и психологическое воздействие от дубины на противника велико.
Алексей поднял дубину: тяжёлая, увесистая – и вышел на поляну.
Охрана у обоза была – мужичок. Только он спал, прислонившись к дереву. Эх, разиня! Утренний, перед рассветом, сон – самый сладкий, самый крепкий. Только ведь можно и не проснуться, прирежут сонного.
Алексей дубину опустил – незачем пугать обозника. Потом слегка толкнул дозорного. Тот вскинулся и захлопал глазами.
– Обоз ведь проспишь, тетеря! Старший где?
– Вон, на второй телеге.
– Буди, только без шума, по-тихому. Беда пришла.
– Какая беда?
– Быстрее!
Мужик, наконец, отошёл от сна, встал и быстрым шагом направился к телеге. Толкнув спящего, дождался, пока тот проснётся, пошептался с ним, а потом рукой показал на Алексея. Да что же они медлят?
Наконец старший выбрался из повозки и нехотя направился к Алексею. Был он явно не из простых: шёлковая рубашка, хороший кафтан, штаны английского сукна, справные сапоги, аккуратно подстриженная бородка – не лапотный мужик.
Подходя к Алексею, он глянул на него снисходительно. Да и то: одежонка на нём убогая, только лицо и выдаёт, что не крестьянин, не холоп. У них выражение лица всегда виноватое, взгляд просящий. Алексей же выглядит смелым, взгляд уверенный, жёсткий.
