Удобно устроившись в кресле в своем рабочем кабинете, я смотрел на звезды, мерцающие за окном. В них таилась такая красота – не передать словами. Никакие голограммы и картины не в состоянии это отобразить. Космос притягательный, опасный и завораживающий.
Сейчас я, можно сказать, подпитывался этой красотой, потому что был морально истощен и загнан в угол. Я с тоской оглядел давящие на меня стены.
Дверь бесшумно открылась, и в комнату вошел молодой мужчина-чиви. Высокий рост, широкие плечи, четко выраженный оранжевый цвет кожи и яркое оперение на голове; последнее говорило о том, что севший напротив меня представитель расы здоров и пребывает в самом расцвете сил. А еще – в прекрасном настроении.
– День удался? – поинтересовался я у друга, Арона Рипру.
– Да, сегодня все время был с невестой. Челси познакомила меня со своими родителями, они очень милые люди, и мы прекрасно провели время. А скоро я заключу союз. – И он в подтверждение тряхнул оперением на голове.
Чиви – самые колоритные среди всех рас. Яркие не только внешне: никогда не знаешь, чего от них ждать. Самая миролюбивая и многочисленная раса, и к тому же вегетарианцы. Им я не устаю изумляться всю жизнь.
– Это причина радоваться? – улыбнулся я.
– А ты полагаешь, что нет? – приподнял брови друг. – Сейчас встретить, полюбить и добиться взаимности от хорошей девушки дорогого стоит.
– И всегда стоило, если верить маме, – ввернул я.
– Мария Уотерстоун – интересная женщина, и твоему отцу очень повезло.
– Да, она многое изменила в нашем обществе с момента своего появления, – подтвердил я с теплотой. – Но уверен ли ты в своем выборе?
– Как никогда, – кивнул друг. – И я не понимаю твоего стремления тянуть до пятисот. Зачем?
– Потому что я не вижу женщины, с которой хотел бы связать свою жизнь. Да и не хочу, – скривился я.
– Алексей, у тебя что-то случилось? – нахмурился Арон.
– Да!
Вскочив, я забегал по комнате.
– Мне кажется, я схожу с ума. Я – первенец у родителей, и меня всегда опекали сверх меры. Потом появились братья и сестра и, казалось бы, жизнь стала налаживаться. Но все равно надо мной постоянно бдели. Следили, как я учусь, с кем дружу, какую выбрал специализацию, куда еду, с кем общаюсь… Все это было терпимо до того момента, пока мои решения, по мнению родителей, вписывались в рамки благоразумия.
Подойдя к окну, я прикрыл глаза.
– Не знаю точно, когда все изменилось. Получив профессию, я работал в области исследований микроорганизмов, набирался опыта. Но сейчас я хочу двигаться дальше, а мне не дают: «Отправляться на малоизученные планеты неблагоразумно, ведь ты наследник рода, вдруг что-то случится?» Я с трудом получил разрешение на исследование микроорганизмов открытых планет – но нет, дядя прошение заблокировал. Я решил создать свою исследовательскую лабораторию и заняться вирусами – но невозможно проводить исследования, если Правящий совет этого не одобряет.
Друг как-то странно смотрел на меня.
– Ты сейчас думаешь, что во мне говорит эго и что я избалован, но попробуй пожить под такой опекой. Словно ты сам не имеешь права ничего решать. Мама с папой обладают влиянием и не дадут мне поступить по-своему.
– В чем-то я тебя понимаю, – отозвался Арон.
– А недавно у родителей появилась новая мания. Особенно у мамы. Она хочет, чтобы я нашел себе девушку и женился.
– Ну-у-у… Это вполне нормальное желание… – начал друг.
Но я перебил:
– Ненормальное! Мне всего триста, я не хочу жениться так рано.
– Но ты драг и тебе придется.
– Спорный момент. Папа нашел пару в пятьсот. Почему я не могу так же?
– Пятьсот – это грань. Опасно доводить до крайности.
– Как бы ты отреагировал, если бы тебя заставляли жениться? Мы что, живем в древности и я король?
