— Тогда поехали домой. Тут можно жить только после капитального ремонта, который делать буду — я, а оплачивать — ты, — просветила его, разворачиваясь и направляясь к машине.
— Почему это? — возмутился мужчина.
— Потому что это твой дом, ты и платишь.
— А ремонт, значит, ты делаешь? С чего бы это, раз мой дом?
— Потому что в твоем доме буду жить я.
Уже около машины, обернувшись, посмотрела на улыбающегося Олега. Он просто еще не знает, в какую сумму ему выльется благоустройство этого памятника древности. Пусть сюрприз будет.
Улыбнувшись в ответ, я послала Широкову воздушный поцелуй.
ГЛАВА 21
Первое наше появление в обществе как пары произошло на одном из громких мероприятий на побережье Средиземного моря, в городе Тель-Авив. Вечеринка богатого промышленника, который занимался добычей редких кристаллов на нескольких крупных астероидах, проходила на крыше одного из крупных небоскребов, вход — строго по приглашениям.
Олегу получить приглашение на два лица не составило труда. Ведь известного программиста-отшельника мало куда можно было заманить, а тут — эксклюзив вечера.
Мы висели около посадочной площадки, ожидая, когда подойдет наша очередь приземляться, я смотрела вниз на парящих рядом с небоскребом журналистов: они зависли в воздухе на авиаплатформах всей толпой, высоко технологичной аппаратурой делали снимки гостей и выкрикивали вопросы, на которые лишь частично получали ответы.
— Почему ты так странно смотришь на журналистов?
— Они напоминают мне орлов, высматривающих добычу. И я уже не так уверена, что хочу идти с тобой на вечеринку. Мне кажется, хищники с открытых планет более дружелюбны, чем эти уважаемые профессионалы пера.
— Ты им льстишь, — хмыкнул Широков.
— Ты действительно мало бываешь в обществе, раз так говоришь, — покачала я головой.
— Просто надо уметь с ними обращаться, и все будет хорошо.
Вот постепенно подошла наша очередь, и мы начали снижаться. Едва открылась дверь и Олег подал мне руку, как меня сразу же буквально оглушили щелчки фотокамер. Негромкие, но частые. Создавалось ощущение противного шума. Как знаменитости это терпят?
Вместо того чтобы скорее броситься к спасительному проходу в ограждении, окружающем зону вечернего приема, Широков собственнически положил мне руку на талию, показывая всем, что я принадлежу ему. Я улыбалась широко и радостно, но вот после вопроса журналиста сохранять улыбку стало труднее.
— Господин Широков, какие отношения связывают вас и Айсиру Руденко?
— Это моя невеста.
Заявление вызвало необычайный ажиотаж. Со всех сторон послышались крики и вопросы.
Не знаю, как я не убила Олега там же, на транспортной площадке. Видимо, шестое чувство мне подсказывало, что лучше отправиться куда-нибудь, где нас никто не прервет, чтобы убивать его долго и счастливо.
Широков, видно, побоялся, что я могу прямо здесь устроить прилюдный скандал, и решил от греха подальше утащить меня от телекамер.
Едва мы прошли под гостеприимный и спасительный кров и, поприветствовав хозяина, растворились среди гостей, я процедила сквозь зубы:
— Что это было?
— Ты про мое заявление о нашей свадьбе? — удивленно спросил Олег. — А что тебе показалось странным? Мы же все обсудили и пришли к согласию.
Настолько это было уверенно сказано, что я стала хаотически рыться в памяти, пытаясь вспомнить, когда это мы обсуждали тему свадьбы? Но ничего не находила…
— Издеваешься? Когда такое было? — прошипела я.
Пират невозмутимо обнял меня за талию и, прижав к себе, улыбнулся.
— Ты же сама сказала, что жертвуешь своими интересами ради того, что по закону тебе не принадлежит. Я понял твой намек и ничего не имею против нашего брака. Все равно это рано или поздно случится. Так почему бы не сейчас?
