Когда Олег вновь водрузил нугара на железный стул, вид у того был изрядно побитый и помятый. А когда я направилась к нему с медицинским пистолетом, в глазах появилась паника.
— Что это? — дернулся пленник.
Лицо все в ссадинах и разбито. Олег постарался.
— В пистолете препарат, который обездвиживает тело. Нам же не нужно повторения того, что случилось сейчас?
— Если я не смогу двигаться, как же расскажу вам то, что знаю? — криво усмехнулся нугар.
— Это прекрасно, ты осознаешь, что скоро сделаешь чистосердечное признание, — промурлыкала я, делая укол в позвоночник чуть ниже шеи. — Но обездвижено будет твое тело, голова сможет двигаться, а ты — говорить.
Посмотрев на пленника, добавила:
— Должна тебе сказать, что я любительница классических видов дознания. За долгую историю их придумано множество. Но, может, ты хочешь все рассказать сам?
— Брендон меня убьет! — замотал головой мужчина.
— Посмотри на это с другой стороны, — заботливо проворковала я. — Он далеко, а мы рядом и собираемся тебя пытать.
— Пытки запрещены в Звездном союзе как метод дознания, — шумно сглотнул пленник.
— Мы чтим законы! — провозгласил Олег. — Но от случайностей никто не застрахован, и я могу случайно уронить на тебя кислоту.
Пленник все равно упрямо мотнул головой.
— Вот и славно! — обрадовалась я и взялась за щипцы.
Когда повернулась к нугару, пленник закричал:
— А как же гуманность и современные методы дознания?!
— Они неэффективны. С применением психопатических препаратов может быть утеряна часть информации. К тому же препараты оставляют следы. Старые методы лучше, — улыбнулась я и склонилась к пленнику.
— А-а-а-а-а…
Сидя на диване, я блаженно улыбалась и была абсолютно счастлива. Руки Олега разминали затекшие плечи. Жизнь удалась.
Звук открывающейся двери не вывел меня из состояния неги, чего не скажешь о недовольном голосе Ремарка.
— Руденко, вы не имели права!
Встав и поприветствовав старшего по званию, я вернулась в исходное положение.
— Имела, согласно пункту двенадцатому Звездного военного кодекса.
— Ваши вчерашние обстоятельства сложно интерпретировать как критические.
— Мы рисковали своими жизнями. Думаю, подобный риск подходит под данное определение, — осторожно заметила, чувствуя поддержку за спиной.
— Докладывайте, — приказал Ремарк, усаживаясь в кресло.
Я молча нажала несколько кнопок на коммуникаторе, и комнату заполнил голос допрашиваемого.
— Хорошо, хорошо я все расскажу, только уберите ее от меня!
Услышав вновь этот крик души, я передернула плечами, и их вновь принялись разминать руки Олега.
— У Брендона есть план — ограбление тысячелетия. Исполнители, такие, как я, не знают полностью всего. В курсе всей картины только приближенный круг: его подставное лицо в игре Широкова и Карла.
Я до сих пор помню реакцию Олега на эти слова. В его глазах тогда полыхнул огонь.
— Что за человек? — раздался холодный голос Широкова.
— Один из админов. Имени не знаю, но поступил он на службу около двух лет назад и за это время собрал всю интересующую информацию. Чтобы план стал реальностью, осталось только добиться содействия создателя игры. Но украсть Широкова мало, надо получить еще и рычаги влияния на него, и значит, в первую очередь нам нужна была Руденко.
Тут мне вспомнилось ошеломленное лицо Олега.
— Как он планировал захватить деньги? — решила я уточнить у допрашиваемого.
— Взломом будет заниматься Карла, она уже внутри станции и дожидается своего времени.
— Под какой личиной?
— Не знаю. Ей изменили внешность, и она использовала свое истинное имя. На станции досконально проверяют своих сотрудников.
— Какие силы вообще есть у Брендона? — раздался в тишине комнаты настойчивый голос Олега.
Запись немного искажала его интонации.
