зуба.
— Это питомцы Брендона.
— Когда у этого сухаря были питомцы? — недоуменно посмотрел Широков на лежащего без сознания пирата.
— Ну не бросать же мне было их на корабле. Они бы погибли.
Вот любила я животных, в отличие от людей.
— И что теперь с ними делать?
— Думаю, распаковать. Кстати, они будут жить с нами!
— Что?!
Я сидела в своей каюте на основном корабле. Звездолет мчал нас сквозь космическое пространство, а мне вспоминался громкий скандал, который у меня произошел с Олегом после моего заявления.
— Они не будут жить с нами в доме! Это плотоядные звери! — рычал муж.
— Но они генетически модифицированные, и в связи с этим на гуманоидов не кидаются и нами не питаются.
— Все равно! Когда у нас появятся дети, ты представляешь, какой эти хищники подадут им пример?
— Нормальный. Ребенок должен привыкать к реалиям нашего мира с детства. Да, постепенно и осторожно. Но нельзя его изолировать от окружающей действительности. И вообще, почему мы говорим о том, что может быть? Тебе жалко, если в нашем большом доме, в вольерчике, будут жить эти милые зверушки?
— Эти зубастые, противного характера зверушки!
После чего Олег удалился, а я осталась в каюте, где и сидела до сих пор, не желая встречаться с этим вандалом. Противный пират! Это аморально — убивать без нужды, особенно таких зверушек.
А в это время три магири, наевшиеся и совершенно счастливые, носились по полу взад-вперед. Они грызли мебель и выглядели очень мило.
Дверь осторожно открылась, и в каюту заглянул Широков.
— Брендон полностью пришел в себя. Пора с ним повидаться.
Встав, я молча направилась по коридору к тому помещению, где должен был находиться подозреваемый. Всю дорогу я чувствовала спиной взгляд Олега, так что к предателю мы зашли практически одновременно.
Брендон сидел связанный и как-то спокойно и несколько обреченно на нас взирал.
— Надо же, спелись! Я не думал, что он тебя простит, а ты оставишь его в живых! — первое, что услышала я.
Смотреть на незнакомое лицо человека и слушать такую знакомую интонацию, такой знакомый голос… Странно, хотя и вполне привычно.
— Я думала об этом, — улыбнулась ему. — И до сих пор иногда подумываю.
Олег на меня покосился, но ничего не сказал.
— Ты же понимаешь, что живым тебе отсюда не выйти? — уточнил Широков.
Я видела, как в нем кипела ненависть.
— Конечно. Твоя подруга, любовница…
— Жена, — спокойно поправил Олег.
— Ого. Не ожидал, не ожидал… — покачал головой пират. — Сегодня прямо день сюрпризов.
Пока Олег старался не придушить Брендона голыми руками, я набирала в пистолет редкую сыворотку, которая заставит пленника говорить правду.
— Ты и так знаешь, почему мы так откровенны с тобой, — сказал Широков. — А скоро и ты будешь откровенен с нами.
Брендон бросил на меня взгляд.
— Сыворотка правды может помешать вам узнать всю правду до конца, — хмыкнул он, равнодушно посмотрев на медицинский пистолет у меня в руке.
— Лучше пытки? — уточнила я. — Не стоит искушать меня, я и так просто мечтаю запытать тебя. Но твой план нам и так известен, необходимо уточнить мелочи, причем быстро и максимально достоверно.
— И тебе не страшно, Рейх, жить с такой женщиной? — спросил пират, не отводя от меня взгляда.
— Ты еще не видел ее хомяков. Вот где оторопь берет.
Брендон лишь приподнял брови, но я уже подошла и вколола ему сыворотку. Деваться предателю было некуда, и он молча вытерпел укол. Через несколько минут взгляд пирата остекленел, и я, оседлав стул напротив него, начала допрос:
— Как тебя зовут.
— Никита Ривз.
