— Мне-то не рассказывай. На тебе сегодня лица нет. И Аси нигде не видно. Ничего не хочешь объяснить?
— Ася — это Айсира Руденко!
— Да что б нас съела черная дыра! Ты что, поверил этому гаду? — воскликнул друг.
— Она выкачала у меня всю информацию. И нашу, и Брендона. А когда я ее раскрыл, не стала отпираться.
Некоторое время Игнат в шоке молчал.
— Теперь я понимаю… Где она?
— На нижней палубе. Не хочу, чтобы кто-то знал… о ней.
— Как она?
— Держится хорошо. Она понимает, что я убью ее, но, кажется, это ее совсем не волнует. Она не врет, не оправдывается, не обвиняет. В общем, как всегда и во всем, прекрасна и совершенна. И за это я ненавижу ее еще сильнее.
— Ненавидишь? — иронически хмыкнул друг.
Я поднял на него тяжелый взгляд.
— И что ты собираешься делать? — не унимался Игнат.
— Я ведь должен поступить согласно нашему закону.
— Я не спрашивал о долге. Я спрашивал о том, как ты поступишь?
— Наверное, убью ее. Так долго ждал этого момента, — тихо заметил я.
Друг, серьезный как никогда, посмотрев мне в глаза, прямо сказал:
— Олег, выслушай меня и отнесись к моим словам со всей серьезностью. Ты потерял брата, да, но мы же выяснили, что в случившемся виноват в первую очередь Брендон. Столько времени уже прошло, так не пора ли простить? Она ведь тоже потеряла тогда родного человека, я прав?
— Да, — невесело улыбнулся я.
— С ней ты ожил, стал похож на нормального человека, каким был раньше, а не на безумного параноика. И как бы ты себя ни обманывал, убить ты ее не сможешь.
— Много понимаешь.
— Если хочешь отомстить за брата, мсти истинному виновнику. А я пошел спасать то, что мне дорого. Спасешь ли ты дорогое для себя, решать только тебе.
Игнат вышел, а я остался наедине с правдой. И пришла пора посмотреть ей в глаза.
Следующий раз Олег пришел через два дня. Едва он вошел, как я сразу поняла зачем.
— Не скучаешь?
— Нет. Еда появляется регулярно, дотянуться до нее можно, так чего переживать?
Он хмыкнул, открыл шкафчик и начал доставать пузырьки с различными жидкостями.
— А что, более привычными способами нельзя? — недовольно спросила я.
Рейх меня понял.
— Ты права выбора не имеешь. Так что молчи и жди, скоро все закончится.
Я бросила на него недовольный взгляд.
Он молча, сосредоточенно начал смешивать содержимое пузырьков в нужной дозировке, и я удивленно приподняла брови.
Мужчина, заметив это, невозмутимо пояснил:
— Часто приходилось.
— А я еще сомневалась в том, что ты достоин смерти.
— Ты во мне сомневалась, солнце мое? — саркастически спросил Олег. — Зря!
Подойдя ко мне, он посмотрел и спросил:
— Ну что, прощальный поцелуй?
И, схватив за затылок, впился в мои губы. Перед смертью я решила себе ни в чем не отказывать и страстно ответила.
Сложно сказать, сколько он длился: у меня в легких перестало хватать воздуха — и это с нашими-то тренировками в Академии. Едва губы Рейха оторвались от моих, к шее прикоснулся холодный метал пистолета, и жидкость вспрыснулась в организм.
