и я опять превратился в робота, даже питался, не понимая, что я ем. Очнулся и почувствовал себя человеком я только тогда, когда вы появились и дали мне в руки автомат. У–у–у, как я ненавижу эту адскую, сраную элиту и бычье!
Этими словами Миша закончил свое повествование.
Глава 14
После этого рассказа в кунге установилась гнетущая тишина, только иногда нарушаемая всхлипами с дальней стороны стола, где в самом углу нар пристроились Марина и Света. Минуты через две эту тишину прервал Саша, он встал, потребовал разлить еще водки и заявил:
— Ну вот, Мишань, теперь ты хоть немного сбросил тяжесть со своей души. Да и нам, я думаю, стало немного полегче, ведь у каждого в душе гнездятся воспоминания о том страшном времени, после катастрофы. Сразу понимаешь, что не только ты все потерял, а и окружающие тебя люди, тоже. В итоге мы становимся только ближе друг другу и ради благополучия своих родных и друзей, готовы на любые испытания и мучения. Ладно, без длинных и красивых тостов, просто — будем!
После этого он одним движением опрокинул рюмку в рот и, не закусывая, занюхал ее кусочком лепешки. Этим он как бы дал команду к действию, все сразу потянулись к своим рюмкам, а потом и к столовым приборам. Минуты на три в кунге были слышны только стук вилок о тарелки и прерывистое дыхание, усиленно жующих людей.
Неожиданно все эти звуки перекрыл громкий выкрик Флюра:
— Миш, я тут подумал, подумал и надумал тебе новое погоняло. А то старое — Борода, как–то теперь, после того как ты побрился, не подходит. Давай, теперь ты будешь Птицей, по духу и смыслу, это тебе подходит. Ты же стремишься в небо? А хочешь, будешь просто — Летун, нет, это звучит, как–то двусмысленно, будто ты человек не постоянный и перелетаешь с места на место.
И еще хочу сказать, как только доберемся до мест, где нет снега, я лично займусь подбором для тебя подходящего самолета. А, что, идея очень неплохая — найдем какой–нибудь аэродром, поставим птичку на крыло и, уже сверху глядя, сможем подобрать себе место для окончательной остановки.
Миша, после этих слов, сразу оживился и, уже добродушно посмеиваясь, ответил:
— Да пускай будет птица, лишь бы — в суп не попасть.
После этого он вволю отсмеялся и продолжил:
— Слушай, Хан, а можно и военный аэродром найти, я, в принципе, смогу управлять любым Натовским самолетом. Можно же подобрать средний бомбардировщик, загрузить его управляемыми бомбами и устроить небольшой армагидончик этим элитным козлам.
Вместо Флюра на это ответил Саша:
— Птица, а ты про рабов и работяг забыл? Пострадают же в первую очередь они. Нет, бомбардировщик тут вопрос не решит. А вот подумать о десанте, когда мы обустроим нашу колонию, может быть и стоит. Нужно вытаскивать людей из лап этой нечисти. А то, если прямо сказать, я спокойно спать не смогу, зная, как эта сволота измывается над людьми.
Начавшуюся дискуссию о способах спасения рабов, прекратил я, заявив:
— Да хватит вам строить наполеоновские планы, нужно сначала самим вырваться из этого снежного плена, а потом можно и помечтать. Давайте сейчас дернем по последней рюмке и на боковую. Нужно всем хорошо выспаться. Сами понимаете, сейчас, скорее всего, последняя остановка перед финишным рывком. Нам, в предстоящей дороге, придется выложиться на все сто.
После этих моих слов наш праздничный ужин, как–то потихоньку, угас. Уже через полчаса после последнего тоста, мы все разбрелись по своим спальным местам.
На следующий день, отправились мы в наш дальнейший поход только в двенадцать часов дня. Суетился перед отъездом больше всех я, ведь мне предстояло всю эту дорогу отдыхать в кунге. Встав раньше всех, я, при помощи женщин, разобрал мостик перед кунгом, потом прогрел все вездеходы, одним словом, все подготовил к предстоящему движению. Нашим водителям, когда я их начал будить в одиннадцать часов, оставалось только умыться и позавтракать.
Минут через сорок после отправления, караван остановился. Оказалось, мы доехали до берега Черного моря. Полоса торосов здесь была гораздо меньше, чем на берегу Азовского моря. Мы, буквально в течение часа, сделали между ними проход и двинулись дальше, уже по льду Черного моря. Как выразился Саша:
— Это вам легкая зарядочка, после такого плотного завтрака.
Весь этот путь до Босфора запомнился мне только по уколам, которые я получал раз в сутки. А, поскольку, меня кололи и ставили капельницу четыре раза, получается, что двигались мы до Стамбула четверо суток. За это время останавливались на длительный отдых только один раз. Нас гнала вперед все
