Перед тем как тронуться, я связался с Сергеем и коротко обрисовал нашу ситуацию. Он сразу же начал настаивать на том, что первым надо ехать ГАЗону, он гораздо ниже ТТМа и если беглецы будут отстреливаться, в него труднее попасть. На все его доводы, я заявил:
— Хорошо, я согласен, двигай первый. Но только риски обстрела нам совершенно не нужны. Давай договоримся, когда вы приблизитесь к беглецам метров на пятьсот, ты останавливаешься, а Наталья из карабина с оптикой заваливает этих быков. Ты же понимаешь, что лишние свидетели, которые могут рассказать хоть что–нибудь о нас — совершенно не нужны. А если никто из посланной погони не вернется, то это заставит крепко задуматься и Глобуса, да и людей из этого пресловутого Секретариата. Представь — ни одного живого, да и бронетехника сожжена. Думаю, чтобы не нарваться на еще более крупные неприятности, они не решатся больше посылать никаких погонь. А если Наталья, из–за своих представлений о порядочности, заупрямится стрелять, скажи ей — Батя все равно поедет их уничтожать, только ему придется подходить к этим людоедам гораздо ближе. Тогда их ответный огонь из автоматов будет эффективней, вполне вероятно, что они смогут попасть в лобовое стекло ТТМа и последствия будут очень печальные, а виноваты в этом будут ее ложный гуманизм и порядочность. Одним словом, ты прекрасно знаешь сам, как воздействовать на свою жену, что я буду тебя учить. Ладно, давай, двигай, у нас времени не так уж и много, нужно быстрее здесь все заканчивать и двигаться дальше.
После моих слов Сергей хмыкнул и ответил:
— Ладно, Батя, я все понял. Сделаем все в лучшем виде.
После чего, постояв минуты три (наверное, там шел разговор), заревел двигателем и резко тронулся с места. Я, пропустив ГАЗон метров на сто, двинулся следом. Минут через пять нашего движения, я уже невооруженным глазом увидел стоявшую человеческую фигурку, а рядом присевшего на санях его напарника. Они, по–видимому, тоже увидели, а, скорее всего, услышали нас.
Неожиданно стоявший на лыжах человек быстро покатил в сторону, а сидящий открыл огонь из автомата в нашу сторону. Идущий впереди ГАЗон затормозил, повернув к беглецам боком, и оттуда раздалось два щелчка от выстрелов. Посмотрев в сторону беглецов, я увидел, что они оба лежат, уткнувшись головой в снег. Я опять вызвал по рации Сергея и скомандовал:
— Молодцы! Особо передай мою благодарность Наташе. А сейчас, давайте, двигайтесь к остальным. Оружие и боеприпасы соберем мы.
После того, как ГАЗон тронулся в сторону города, мы начали объезжать тела беглецов, собирая трофеи. Перед тем как вылезать из вездехода, Василий по моему указанию производил контрольный выстрел по лежащему трупу. Одно из тел после выстрела несколько раз дернулось, пришлось Васе стрелять еще раз. Весь этот процесс занял у нас минут десять, после чего мы развернулись и направились к нашему каравану, с заездом к подбитым аэросаням, где мы слили бензин из бака и забрали одну полную канистру.
Выехав на улицу с пятиэтажками, я увидел, что наши вездеходы с кунгами и заправщик уже стоят перед подбитым УРАЛом, а возле него — наш грузовик с вынесенной стрелой крана, на которой подвешена бочка. Рядом стоит ГАЗон и, по–видимому, заправляется у этой бочки. Проехав, даже не останавливаясь, мимо кунгов, я встал, практически нос к носу с ГАЗоном. У этой импровизированной заправки, полукругом, стояло пятеро наших ребят. Мужиков, которые оставались допрашивать пленного, еще не было видно. Выйдя из кабины и надев лыжи, я подкатил к ребятам. За мной туда же подъехали и Коля с Васей (к нему уже прилипла кличка — Граната).
Собравшиеся как раз обсуждали, какие трофеи нам удалось захватить. Меня этот вопрос тоже очень интересовал, поэтому я не удержался и влез в это обсуждение:
— Слушай, Вован, все, конечно, очень интересно, но понятно только тем, кто тут собирал добычу. Например, я уяснил только, что Макс, вытрясывая карманы у бугая, который лежит у самого дома — нашел клевый бензиновый "Зиппо" с лейблом "Харлей—Девитсон". А Валера у хмыря, валяющегося под УРАЛом, вытряс золотой портсигар, в котором лежат папироски с марихуаной. Я думаю, уж этого–то добра нам не нужно, даже если кончатся все сигареты с табаком. Так что, Интендант, нам, вновь прибывшим, понятно, что ни хрена не понятно. Давай–ка, ты, лучше сам по порядку изложи, что мы, все–таки, получили с этой бойни?
Володя, до этого молча слушавший похвальбу ребят — кто, что нашел, как–то отстраненно махнул рукой и произнес:
— Да так, набрали тут по мелочи, в принципе, ничего интересного, кроме оружия и топлива не нашли. Да и то, все самое ценное лежало в будке УРАЛа. У быков, которые разбежались, да и в аэросанях ничего полезного не нашли, в карманах даже паршивой пачки сигарет не было. Только папиросы с разной дурью — с сушеными грибами и, реже, с марихуаной. Вот, наверное, под воздействием этой дряни они и залезли в наш капкан.
По его настроению я понял, что наиболее интересовавшие его вещи — консервированные продукты, а так же инструменты, найдены не были. Что он и подтвердил, продолжив свой отчет:
— Из продуктов нашли только булок двадцать хлеба, немного сахара, да армейский термос, полный котлет. Валера, как открыл этот термос, то чуть не сблевал — говорит, они наверняка изготовлены из человеческого фарша. Я к этой мерзости даже и приближаться не стал. Так же мы осмотрели инструментальные ящики у всей подбитой техники, но нужных нам приспособлений для ремонта гусениц, а так же ключей для снятия болтов больше 32 номера не нашли. Еще я надеялся, что у них будут графитовые щетки для автомобильного генератора, которых у нас совсем нет, но и тут получился облом, так же, как и с моторным маслом для дизелей. Единственное, что порадовало, это то, что кроме дизтоплива в баке УРАЛа, в будке стояло две большие бочки с соляркой, к тому же везде уже залито топливо, разбавленное керосином. Мы уже дозаправили полностью УРАЛы, сейчас закончим с ГАЗоном, и останется только ТТМ. Считай, солярку, которую пожгли с последней заправки, мы полностью возместили. Бензином мы тоже разжились, кроме слитого из баков, в
