заботливо ухоженной и стильной, в ней гармонировало все. Начиная от тщательно обесцвеченных волос без темных корней, кончая бижутерией и педикюром в тон. Про педикюр я соврал, его не было видно в туфлях-лодочках на среднем каблучке, но за истинность предположения готовь биться на дуэли. Туфли, разумеется, гармонировали с колготами и юбкой, в меру короткой, красиво просвечивающейся сквозь тонкий халат, который был не абы какой, а атласный, пошитый по оригинальным лекалам. Возможно, какого-нибудь известного кутюрье, но за это не поручусь.
Мой внешний вид – прямая противоположность. Зине снова стало за меня неудобно, а вот девушка не подала виду. Но Фиона подсказала – неприятно поражена.
Психолог предложила нам сесть за стол напротив нее.
– Аверкиева Анжела Андреевна, медицинский психолог, – представилась тем же спокойным воркующим голосом.
Мы назвали себя.
– Я слышала о вашей проблеме, Егор, простите, без отчества. Ронович – ваша фантазия, не так ли?
– Совершенно верно.
– И ваши отношения с Зинаидой Ивановной не складываются, – тем же доброжелательным тоном.
«Меня презирает, Зину считает дурой. Ну и флаг ей в руки», – второе предложение чисто мое, этого мне Фиона не подсказывала.
– При чем здесь наши отношения? – сразу возмутилась Зина. – Я Егора на обследование привела!
– А он вам кто: муж-недотепа или малолетний сын? – интонация нисколько не поменялась, так и лучилась доброжелательностью. – Объяснили бы куда, он бы один пришел. Правда, Егор?
Зина сузила глаза, тяжело задышала, раздувая ноздри, готова была взорваться, на что и рассчитывала стерва, но я заговорил раньше:
– Зинаида Ивановна зашла меня поддержать, я боялся входить один: вдруг вспомню что-нибудь неприятное. Надеюсь, она не помешает?
– Помешает, – не согласилась Анжела. – Зинаиде Ивановне лучше выйти, а то вы вольно или невольно зажметесь.
Зина вскочила и, бросив: «Я в коридоре подожду», – пулей вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Поднялось легкое облачко известки, остро пахну?ло специфичным больничным запахом антисептиков и лекарств.
– Я вас приглашу после беседы; дождитесь, пожалуйста, – чуть повысив громкость, проворковала Анжела вдогонку. Уже сквозь закрытую дверь.
И началось! Настроение, тревоги, сон, кошмары, что помню, родители, сестры и все в этом роде. Почти то же, что и у психиатра. Потом пошли тесты. Запомните, повторите, дополните, выберите цвет и многое другое. Заполнил кучу бумаги с ответами на идиотские вопросы. Все делал честно. С учетом амнезии, разумеется. Мне самому стало интересно узнать о себе что-то новое.
– Когда будут результаты?
– Я все обработаю, результат передам Веронике Игоревне, – обломила меня Анжела.
– Ой как жаль, хотелось бы узнать о себе.
– Она вам расскажет, не переживайте. Пригласите, пожалуйста, Зинаиду, мне и с ней необходимо побеседовать. Вы не против? – «Как ты меня достал, бомж! Хипарь вонючий», – кричали ее эмоции, а голос по-прежнему не менялся.
Нервная у нее работа, не для ее характера. И зачем здесь сидит? Явно не из-за копеечного оклада.
– До свиданья, Анжела Андреевна, берегите нервы. Они, говорят, не восстанавливаются, – сказал я, выходя из двери. Ее ответ не расслышал.
Ждать пришлось полчаса. Зина вышла на удивление довольная.
– Что, не запугивала? – удивился я.
Я не подсматривал ни свободным сознанием, ни через астрал.
– Что ты! Просто мило поговорили о тебе, и не только. Вероника Игоревна за меня переживает, я ее с детства знаю, а с Анжелой не знакома. Поехали домой, я голодная – ужас. У нас что-нибудь есть?
В машине стукнула себя по лбу.
– Ты меня своим видом совсем из колеи выбил! Знаешь, что я хотела рассказать? Я с работы отпрашивалась, а тут такое… – сказала интригующим тоном, для усиления эффекта растянув окончание и замолчав, нетерпеливо ожидая от меня вопроса. Губы подрагивали, грозя выдать новость раньше времени.
– Что «такое»? – поддался я, уже догадавшись, о чем пойдет речь.
– Помнишь тех козлов, которые к нам прицепились? – охотно выпалила она.
«Тех, которые прицепились, а не тех, которых ты чуть не убил», – отметил я, мысленно усмехаясь.
– И…
– Поубивали они друг друга! Двое в живых остались. Одного закрыли, который палить начал, один на операции был. Я у девчонок перед уходом спросила, они сказали, что хирурги удивлены. Ему очень повезло: легкие пробиты, но пуля так артерию развернула, что та закупорилась. Жить будет. Кстати, это самый нормальный из них, Верес.
Зина вдруг замерла на секунду, откинулась на спинку, напряглась внутренне и медленно спросила:
