– Заходи, Зиночка, сейчас быстро по телефону поговорю – и свободен. Тяжелый денек, – устало произнес врач, положив трубку. Закурил. – Чего хотела?
Зина села в кресло напротив стола:
– Что вы собираетесь делать с Егором?
– С очнувшимся парнем? Да я бы хоть сейчас его выгнал, да с психи все не едут, и следователь не пришел. Ты это к чему? – закончил неожиданно грозно.
– Дядя Герман, не отправляйте его в психушку, я вас очень прошу! – горячо выпалила девушка, молитвенно сжав ладони.
Врач, насупив брови, откинулся на спинку кресла:
– Это почему же, Зинаида? Объяснись!
Медсестра замялась, но, пересилив себя, решительно заявила:
– Пусть он у меня поживет!
Заведующий нервно закашлялся и затушил сигарету, не сразу попав в пепельницу.
– Выбрось это из головы, – прошипел он, преодолевая кашель, – чуть до инфаркта меня, старика, не довела! – С его лица медленно сходили багровые пятна.
Отстранил бросившуюся на помощь Зину и грозно продолжил:
– Я обещал твоему отцу, что позабочусь о тебе, пока он в отъезде? Обещал. Вот я и забочусь. Все! Теперь точно на психу поедет!
– Дядя Герман! Да как вы не понимаете?! Я же не спать с ним собралась! Поймите, у него здесь никого! Его ограбили, он память потерял, а вы… в психушке из него растение сделают! – в конце монолога девушка едва сдерживала слезы.
– Не кричи и не бери меня слезами, я к ним равнодушен. Успокойся. Зачем ты так о нашей психиатрии? Ничегошеньки ему там не сделают, наоборот – помогут. Память вернут. «Жди меня» смотришь?
– Вы же сами говорили про электошок!
– Тю-у, маленькая моя, ты медсестра или рядом с училищем простояла? Он же вышел из сопора, или апатии, или еще какого-то там сна, зачем его током стучать? Теперь просто витаминами поколят, гипнозом поработают – и все. Не переживай за него. Приглянулся, что ли?
– Знаю я эти ихние витамины… – не сдавалась девушка. Вдруг возмутилась: – И ни капли не приглянулся! Вы же знаете мою проблему, дядя Герман! Славка покоя не дает! Не могу же я Сережку у себя поселить? Он бы рад, да жена не отпустит. А у Егора видели, какие мышцы?
– Ох и натворила ты дел с этим Славой! – досадливо покачал головой Герман Эдуардович. – Говорили же тебе, что бандит он, а ты: люблю, люблю!.. Сережка тебя чуть наручниками к батарее не приковывал!
– Да развелась я с ним давно уже! Мне что, всю жизнь за ошибки молодости нотации читать будут? Надоели эти укоры! Я и так наказана больше всех вас, а тут и вы еще, снова и снова! А Сережка посадить его только обещает и обещает, а он до сих пор на свободе.
– Не надо так на брата, он работает, как может. А тебе продолжим напоминать! И я, и отец, и чем чаще, тем лучше, чтоб в печенку тебе въелась эта ошибка. Умнее станешь. И, видимо, редко напоминаем, раз еще одного бандита под крышу взять хочешь.
Пока в Зинину печенку въелось только это бесконечное тыканье носом в неудачное раннее замужество.
– С чего это вы взяли, что он бандит? – резко сменив настроение, с хитрым прищуром спросила Зина.
– А с того! Кто к нам в город с большими деньгами ездит и зачем? Правильно, за ворованным золотом. Не бандит, хочешь сказать? С наличными деньгами?
– Ага, дон Корлеоне! Даже если и за золотом – не значит, что преступник. Он в таком состоянии хоть слово мог соврать? Выходя из комы? На стройке он работал, студент. Попросили – поехал. Отстегнуть пообещали.
Дядя Герман всем своим видом выразил сомнение. Зина возмутилась:
– Мы оба тысячу раз видели и слышали, как от наркозов просыпаются или из ком в сознание возвращаются, потому не надо пожимать плечами, дядя Гера!
– Где не надо, так ты умная. Часто еще про тоннели света говорят, с лабиринтами в придачу, и про путешествия между мирами.
Зина не обратила внимания на ворчание старого отцовского друга.
– Он точно на стройке работал, я слышала, как областной профессор на осмотре его руки описывал: мозоли, как от лопаты. Пальцы и плечи чистые, без следов от работы с оружием. А я знаю, какие руки у братков, Славку вдоль и поперек изучила, чтоб он провалился!
– Одно другому не мешает, девочка! Милиция его еще не пробила.
– Вот! – Зинаида победно вскочила с кресла. – Я сегодня Сережке звонила, и он сказал: пальцев в базе нет, по фотографии на розыскных не похож!
– Седой наполовину, с бородой и длинноволосый, как хиппи?
– Так его брить никто не стал – не на операцию же. А борода и седина ему идут.
