– Микки…
– Я сказала, хватит! Давно стоило понять, что помощи от тебя не дождешься.
С того дня они не виделись. Мэтт не ходил в зал, желая дать ей время остыть и все осмыслить без постороннего вмешательства. А вот теперь ему есть что рассказать, пусть и не во всех подробностях. Он входит в мрачный зал и слышит удары кулаков о боксерскую грушу.
– Микки?
Удары не прекращаются.
– Послушай, я понимаю, что ты сердишься…
– Ничего ты не понимаешь, слепой хрен.
Мэтт хмурится.
– Микки, не надо грубить.
– Микки, не надо грубить, – передразнивает она.
– Я хочу тебе помочь…
– Так помогай! Сделай так, чтобы этого Дрекселя арестовали! Верни мне мой дом!
– Этим я и занимаюсь. Послушай… не знаю, насколько это важно, но у нас есть кое-какие подвижки. – Мэтт делает паузу, выверяя слова и не желая рассказывать лишнего. – Может, и не понадобятся месяцы. Может, и недели не понадобятся.
Удары прекращаются. Микки спрыгивает с ринга и подходит к Мэтту.
– Что это значит? – спрашивает она, тяжело дыша – то ли от усталости, то ли от волнения.
Мэтт понимает, что она обязательно потребует объяснений. Вот он дурак. Не нужно было ничего говорить.
– Что это значит? – настойчиво повторяет Микки.
– Я… встретил одного журналиста, который нашел кое-какие улики…
– Что за улики? Против домовладельца? Его арестуют? Мы сможем вернуться…
– Постой, постой! – Мэтт жестом показывает девочке успокоиться, по-прежнему не зная, что сто?ит ей рассказывать, а что нет.
– Эй! – восклицает она. – Не делай такое лицо, Мэтт Мёрдок! Теперь не отвертишься! Выкладывай.
– Я…
–
Мэтт вздыхает. Она права. Она должна знать все.
Поэтому он рассказывает ей абсолютно обо всем, что они с Беном выяснили. Об убийствах, о флэшке, об аукционе. Одна часть его подсказывает, что он поступает безответственно, но другая часть возражает. Это непосредственным образом касается Микки. Речь идет о ее доме, о ее семье. Не ему решать, что она должна знать, а что нет.
Черт побери, когда-то ведь и он сам не мог уснуть ночами, думая о том, что было бы, если бы он знал о планах своего отца. Возможно, у него не вышло бы убедить отца повиноваться Риголетто, но дело даже не в этом. Он всегда чувствовал, что его предали, даже понимая, что на самом деле отец его защищал. Он хотел все знать, хотел, чтобы отец с ним поделился.
Когда Мэтт заканчивает рассказ, Микки никак не реагирует. Просто отходит в сторону.
– Микки?
– Значит, вы собираетесь отправиться на этот аукцион и каким-то образом выкрасть флэшку?
– Ага.
– Думаешь, это поможет мне вернуться домой?
– Надеюсь.
– А что на этой флэшке?
– Пока не знаю. Но раз из-за нее убивают людей, значит, она даст нам все ответы. Я в этом уверен.
– Возьмите меня с собой.
Мэтт смеется, думая, что Микки шутит, но тут же понимает, что это не так.
– Нет, – твердо говорит он. – Ни за что.
– А вот и за что!
– Нет. Это опасно.
– Вот именно! Кто будет за тобой приглядывать?
Мэтт ошеломлен. Он думал, что Микки хочет отправиться с ним из чувства мести, но она лишь хочет защитить
