заваливался на бок, и отток магии постепенно ослабевал. Чувствуя себя посвежевшим и сильным, Тобиус поднял его на руки и вытащил из подвала. Рыжие волосы, узнаваемое бледное и веснушчатое лицо.
– Вы правильно сделали, что обратились ко мне, а не к брату Марку. Накройте на стол, надо привести его в чувство и накормить, а потом я переговорю с ним кое о чем.
Парень плелся в нескольких шагах позади, разглядывая свои ноги и пыльную дорогу. Обогнув холмы, они спустились к водяной ленточке, где женщины стирали белье. Несколько девушек оторвались от работы и весело помахали им.
Найдя подходящее место, волшебник указал Грегу на небольшой плоский камень, уже прогретый солнцем, а сам уселся на соседний. Некоторое время они просто сидели, разглядывая водный поток, слушая голос речки, наблюдая за полетом стрекоз и охотящихся на них стрижей, за шумной стаей воробьев, облюбовавшей заросли ольхи неподалеку. Грег достал откуда-то небольшой ножик и от нечего делать стал чертить им на песке.
– Сколько тебе лет, Грег?
– Один раз по столько и еще один раз половина этого.
– Пятнадцать. Выходит, на десять лет опоздали. Жаль, не отыскали тебя рыбаки.
– Какие рыбаки?
– Маги-рыбаки, которые обязаны ездить по королевству и находить одаренных детей. Мне было, наверное, лет пять, когда рыбак забрал меня из семьи и привез в Ордерзее, в Академию.
– Сталбыть, я не стану магиком? – Грег подбросил и ловко поймал ножик. – Ну и не беда! Никогда не хотел быть магиком, век жил без этого – и век проживу! Сдалось оно мне…
– Не надо так расстраиваться.
Подросток резко умолк и продолжил чертить на песке всякие завитки.
– Сталбыть… магиком мне не быть? – глухо спросил он через время.
– Таким, как я, – нет.
– А каким?
Тобиус крепко задумался, пытаясь выбрать лучший способ для объяснения.
– Знаешь разницу между цивилами и интуитами?
Грег отрицательно мотнул рыжей головой, и Тобиус лишь посмеялся над самим собой – откуда бы деревенскому пареньку из такой-то глухомани получить подобные знания?
– Цивилы, или цивилизованные маги, видят в магии упорядоченную науку с точными законами и жестко контролируют поток энергии в своем астральном теле. Интуиты же, интуитивные, дикие волшебники видят в магии аспект хаотичной природы, гурхана в их телах течет бесконтрольными потоками, а их ритуалы зиждутся на поклонении языческим богам, а то и более нежелательным сущностям. Ты можешь не осознавать большой разницы, но это делает цивилов и интуитов противоположностями, которые враждуют испокон века.
– Э-э… мм…
– Святая Церковь кое-как примирилась с существованием цивилов, но интуитивные маги всех пород во все времена являются ее врагами. Быть или не быть врагом Церкви – вот в чем еще заключается огромная разница.
Глаза у Грега стали испуганными, а лицо побледнело, отчего на нем особенно явно проступили веснушки и конопушки.
– Теперь, вижу, до тебя дошло. Объясняю: чтобы стать цивилизованным магом, нужно начинать обучение с раннего детства, через боль, наказания, сотни тысяч повторений одних и тех же упражнений день за днем. Чтобы стать интуитом, не нужно ничего из этого, поэтому можно обучиться дикому волшебству в любом возрасте. Как и попасть в руки Инвестигации.
Они сидели на берегу, молча. Изредка Грег выуживал из песка плоские, обласканные водой камушки и запускал их в речку. Тобиус не торопил, не мешал пареньку думать самостоятельно.
– А если… а если тогда я не буду этого делать? Раз как вы мне не стать, а богомерзким еретиком – не хочу, то я просто не буду!
Тобиус вздохнул:
– Не волшебники выбирают магию, а магия выбирает волшебников. Если она избрала тебя своим вместилищем и проводником, то ты не можешь не заниматься магией. Иначе постепенно она переполнит тебя и выплеснется наружу, возможно, причинив окружающим тебя людям большой вред. Магия не терпит пренебрежения, она всегда должна быть на первых ролях.
Волшебник подавал информацию маленькими порциями, чтобы не травмировать паренька еще сильнее. Все-таки весь его мир уже некоторое время переворачивался с ног на голову, и в такой ситуации достаточно было лишь немного перегнуть, чтобы человек со слабым внутренним стержнем переломился пополам.
– И что теперь? Что мне делать? – спросил он не без отчаяния в голосе.
– Ну, есть пути. Я знаю всего три, и ни один из них мне не нравится…
