– Мр-р?
– Тот кусок говядины, который я положил перед ним несколько дней назад, где он?
– Фр-р.
– Я знаю, что ты не ешь тухлятину, но, может, Эмма выкинула его? Нет?
Убрав Лаухальганду, Тобиус присел возле клетки с мимиком и стал внимательно ее обследовать. По всему выходило, что мясо исчезло недавно, на деревянном дне еще виднелся влажный и попахивающий тухлятиной след. Внезапно серый маг вскочил и опрометью бросился вниз. Вскоре он добрался до кухни, разговор с мэтром Шовиньолем превратился в громкий и бурный скандал, ибо вспыльчивый «художник высокой кулинарии» принял за оскорбление предположение о том, что на
– Мур-р?
– Метод магического тыка, разве не ясно? Мимики же охотятся исключительно из засады, хватают подвернувшуюся жертву и – ам! А этот метод охоты абсолютно противоположен поеданию падали, на которую и охотиться-то не надо. А вдруг на самом деле мимики поглощают добычу и держат ее в себе до состояния тухлятины, только после чего начинают непосредственно употреблять? Знаю, это странно и непонятно, однако никто прежде не выдвигал таких ги…
Его прервал грохот перевернувшейся клетки. Маг бросился к ней и вернул клетку в подобающее положение. Внутри стоял сундук, и валялись осколки тарелки. Без мяса.
– Та-а-а-ак… мы сдвинулись с мертвой точки, отлично! Я научу тебя есть свежатину, дорогой ты мой, но для начала мне понадобится больше тухлого мяса.
Вечером жители натянули между домами куски провощенной ткани, подперев их дополнительными шестами, чтобы навесы не провисали. Затем были навешаны фонари, разведены костры и расставлены лавки. Запахло горячей мясной похлебкой, горячим хлебом и хмельным пивом. Вилланы, одетые уже по-осеннему, собирались на единственной улице Под-Замка, старики рассаживались на скамейки, молодежь разбилась на мужскую и женскую половины. Молодые парни и девушки переглядывались, смеялись, шушукались. Жители постарше, уже женатые, были заняты делом: мужчины ставили столы, женщины их накрывали. Несмотря на довольно слякотную и неуютную погоду, в Под-Замке воцарились тепло и свет. Близость крепкого частокола и немалочисленной стражи внушала людям некое особое спокойствие, которого им, возможно, не хватало раньше, хотя сами они и не задумывались об этом.
К волшебнику подошла Клохинда с большим деревянным подносом, на котором стояли миски дымящейся похлебки.
– Чар Тобиус, для сугрева! Погодка та еще!
– Благодарю.
Свою похлебку он сильно посолил и еще сильнее поперчил, после чего бросил туда кусок очень черствого хлеба. Девушка упорхнула разносить дальше. Маг отхлебнул и с удовольствием ощутил, как жар катится по пищеводу, потом выловил хлебную мякоть пальцами и стал жевать вместе с кусочками мяса.
Дети, будто ждали, пока волшебник окажется один, выскочили из укрытий, отрезали все пути к отступлению.
– Дед-дед-сказовед! Сказку расскажи, сказку! – заверещала детвора, хватаясь за полы плаща низенького старичка с обширной лысиной, длиннющей бородой и носом-картоплей.
Принцесса Хлоя, стоявшая невдалеке, протерла глаза, чтобы убедиться, что действительно видит этого странного незнакомца.
– Сказку! Сказку! Сказку!
– Сказку вам? – проскрипел старичок.
– Да!
– Ладушки-оладушки на потеху бабушке! И ты, принцесса, короля дочь, придвигайся к нам, ведь холодна ночь!
Хлоя хотела было отступить, но к ней обратилось столько блестящих детских глазок, что она не смогла. Пришлось ее высочеству сесть в кружок, вокруг «деда-сказоведа» вместе с деревенской ребятней. Старик сунул в рот дымящую трубку, нахмурил брови, о чем-то задумываясь, и начал:
– Жил-был один молодой виллан, который весь день работал в поле, а вечерами рано ложился спать, чтобы на следующий день вновь встать поутру и весь день работать в поле. Однажды мимо его поля проезжала красивая карета, а за ней ехали рыцари в латах, сверкающих, как зеркала, украшенные золотом и разноцветными гербами. Вдруг колесо кареты наехало на камень и отлетело. Тогда все рыцари слезли с коней и стали по очереди пытаться подпереть карету, чтобы поставить колесо на место, но как бы сильны ни были они, ни у одного не хватало мо?чи в одиночку держать карету. Тогда вышел к дороге виллан и попросил дозволения дать и ему попробовать. Засмеялись рыцари, но разрешили, ибо не верили, что простолюдину по силам то, что не по силам им. Виллан же взял да и приподнял карету так высоко, что кучер враз приладил колесо на место. Заохали рыцари, загалдели! А виллан знай себе стоит да от пыли отряхивается. Видит он вдруг – занозу посадил, когда карету подымал. Открылась тут дверка кареты, и вышла наружу принцесса.
