украшенной носом-баклажаном и глазами, собранными в кучку.
– Ну и уродец!
Пленник протестующе запищал в ответ на такой отзыв.
– Вы, на его взгляд, тоже не верх божественной красоты. К тому же важно лишь то, что именно он причина вашей забывчивости.
– Эта лиловая чепуха? Слишком уж жалко выглядит.
– Не верьте глазам… то есть верьте, конечно. В определенном смысле дрикси безобиднее мышей, но при этом большинство магов готовы уничтожить их всех до самого последнего. А все оттого, что дрикси любят читать книги. И никого бы это не волновало, если бы все тексты, которые читает дрикси, не исчезали из памяти последнего, кто читал их до того. Со временем эти безобидные букашки стали представлять весьма серьезную угрозу для волшебников, для которых забывание заклинаний недопустимо. Если бы не способность дрикси к выживанию, их давно бы всех перебили. Некоторые бестиологи считают, что они рождаются из библиотечной пыли…
Принцесса посмотрела на пурпурного лилипута уже другими глазами. Он в свой черед уставился на нее с весьма затравленным видом.
– От них… от них можно защититься? – неуверенно спросила она.
– Могу подарить вам мухобойку.
– А если серьезно? – сурово нахмурила бровки Хлоя.
– Можете прочитать забытое снова, воспоминания вернутся немедленно. Правда, потом вот он, – Тобиус тряхнул рукой, вновь извлекая из дрикси порцию писка, – обязательно вернется, чтобы опять же забрать знания себе.
– И что, других способов, кроме убийства, нет?
– Убийства? – Волшебник иронично изогнул бровь. – Когда вы прихлопываете мух, вы тоже называете это убийством? Дрикси является не более чем мелким паразитом, проще всего его придавить.
– Я не прихлопываю мух! – прошипела принцесса. – И эту мелочь тоже прихлопнуть не позволю! Оно читать умеет, чар! Читать! Это существо вполне разумно, и убить его я не дам!
Маг смотрел на Хлою, прищурившись.
– Постараюсь раздобыть вам хорошего книжного червя, – наконец сказал он. – А этот экземпляр пока придется держать в плену, раз уж вы не позволяете его придушить. Вас проводить в обжитые части?
– Нет! – не задумываясь отрезала принцесса, хотя сразу же пожалела о столь поспешном решении. – Я… я останусь, мне нужно обновить память еще из нескольких книг!
– Как пожелаете. – Тобиус создал еще нескольких светящихся мотыльков. – Мы неосмотрительно не взяли факелов, так что воспользуйтесь этими.
Хлоя даже не догадывалась, что заслужила немного уважения в глазах волшебника своим отношением к дрикси. Тобиус, в отличие от многих братьев по Дару, ценил способность сострадать, он полагал, что именно сострадание и сочувствие – одна из тех вещей, которые заставляют слово «человек» звучать достойно.
Создав немного лака обновления, маг заточил пойманную тварь внутрь и придал магическому веществу твердое состояние.
Ареал применения этой субстанции был поистине невероятен, но особенно впечатляли ее консервационные характеристики. В лаке обновления можно было хранить продукты, им можно было реставрировать вещи, использовать его как клей или строительный раствор, в нем даже можно было хранить живых существ, для которых ток времени приостанавливался. Когда-то давно Тобиус даже видел самую настоящую фею, заточенную в куске лака обновления, превращенного в янтарь. Она стояла на столе одного из наставников Академии как украшение, и маленький волшебник тогда пообещал себе, что однажды освободит несчастную кроху.
День выдался погожим, но в воздухе ощущалось влажное тепло, как перед грозой. Тобиус немного постоял на балконе, разглядывая пустынную деревенскую улицу и небо. Воротник сорочки, неприятно теплый и влажный от впитанного пота, раздражающе прикасался к коже.
Маг вернулся в комнату, убедился, что карта почти завершена, и накинул на плечи свою полумантию. Взяв сумку и повесив на пояс жезл, он спустился в пустовавший общий зал.
– Хильда, я ухожу!
– Кузнец в помощь, чар! – Девушка вышла из кухни, комкая полотенце: она только что мыла картоплю.
– Привезти тебе что-нибудь?
– Что вы! Не надо!
В большом чертоге Райнбэка его ждали. Бейерон восседал в кресле, поглядывая в бумагу, которую держал старый слуга Джаспер. Брат Марк примостился тут же, за столом, что-то быстро строча серебряным грифелем. Томас Бэйн и генерал Бальден терпеливо дожидались указаний.
Трактирщик оделся в темно-серый походный камзол с длинными полами, растоптанные башмаки и войлочную шляпу с донельзя мятыми полями. Генерал тоже собрался по-походному. Стремясь соблюсти конспирацию, он обрядился в строгие черные одежды пилигрима, с соответствующим плащом и конической
