такой медлительности и внешней неуклюжести обманчиво: шаг его пусть и неспешный, зато широкий, в несколько метров. Говорят, что он способен без видимых усилий разорвать человека пополам.
Погрузчик замечает нас сразу, но действовать не торопится. Он застывает – со стороны это выглядит так, будто мутант обдумывает свои действия или ожидает нашей реакции. В немного склоненной набок маленькой голове уродливого, неуклюжего на вид гиганта с длиннющими шестипалыми скрюченными лапами есть даже что-то забавное. Он как будто удивлен нежданным гостям и сейчас пытается сообразить, как ему поступить. Под его серой, в пятнах, коже вздымаются и опадают бугры мышц. Погрузчик хлопает ртом, разбрызгивая слюни, поводит плечами и едва заметно покачивается из стороны в сторону.
В моей голове растет дикая боль. Кажется, что еще немного, и она лопнет, взорвется тысячами искр, бабахнет, как хлопушка с конфетти. Замечаю, как кулем оседает на пол старик, схватившись за остатки волос, Данилов с застывшей на лице гримасой страдания цепляется за металлические поручни в стене, стискивая зубы. Моя рука шарит по поясу в поисках оружия, но пальцы каждый раз соскальзывают, становясь все более непослушными, словно после обморожения.
Погрузчик наблюдает за моими тщетными попытками с интересом. Он как будто даже улыбается, хотя понятно, что это только внешний эффект его кривой рожи. Наконец, у меня получается достать пистолет, но из пальцев словно извлекли все кости разом, и они не в силах удержать «Грач», весящий сейчас, кажется, пару десятков кило. Роняю оружие на бетонный пол, и в огромном помещении разносится звонкий металлический звук, который неприятно режет слух. И в тот момент, когда я перевожу взгляд с упавшего «Грача» на стоявшую вдали тварь, та, наконец, приходит в движение – делает первый медленный, тягучий шаг. Взмах ручищи отбрасывает внушительных размеров станок, оказавшийся на пути монстра – тот, словно сдутая ветром пушинка, отлетает в сторону, сбивая пирамиду из мусора, сооруженную вдали. Грохот ненадолго отвлекает Погрузчика, и он озадаченно смотрит на бардак, будто видит впервые. Боль в моей голове немного стихает, позволяя перевести дух и сообразить, как быть дальше. Нырять назад в подвал, спасаясь в узких коридорах, куда не сможет протиснуться тварь?
Рывком вздергиваю на ноги старика, придерживаю его за плечо, чтобы не завалился обратно, а другой рукой хватаю за плечо Данилова, недвусмысленно подталкиваю обоих в направлении лестницы, ведущей вниз. Одновременно с этим стена в десятке метров перед нами взрывается на сотни осколков, брызжет во все стороны бетонная крошка. Что-то чиркает меня по щеке, и я падаю на пол, прижимая Ивана и деда к каменному полу. По телу барабанят куски бетона, ошметки прутьев арматуры, и лохмотья штукатурки, смешанной с ошметками строительной стекловаты.
Приглушенно матерясь и отплевываясь, приподнимаю голову. Сквозь пробитый провал в стене виден присевший на одно колено степной, снова заряжающий РПГ. Снайпер, мать его! Будь мы ближе к стене, нас бы однозначно придавило или посекло осколками. Данилов и старик начинают шевелиться. Придавливаю обоих обратно к полу и тихо спрашиваю:
– Целы?
Оба отвечают утвердительно. И то хорошо. А как поживает наши милый зверек? Перевожу взгляд назад. Погрузчик цел и невредим и уже направляется к проему. Он совсем забыл о нас, поглощенный новой целью и образовавшимся выходом наружу. Замечает идущую на него тварь и степной, но отнюдь не паникует: он уже закрепил новую гранату и теперь не спеша выцеливает идущего на него монстра. Из задней части ствола гранатомета вырывается огненная струя. Увы, степной мажет – граната отклоняется в полете и пролетает над плечом склонившегося монстра, протискивающегося в пробитый предыдущим выстрелом проход. В глубине цеха ухает, летят новые осколки, глухо звенят по бетонному полу всяческие гайки и болтики, недалеко от нас приземляется жестяной щит с острыми краями. Еще немного, и устроил бы нам коллективное гильотинирование. А Погрузчик уже выбрался наружу полностью, расправил плечи и тянет лапы к человеку. Понимая, что он не успеет выстрелить в третий раз, степной роняет трубу гранатомета и, выхватив мачете, с диким криком бросается на тварь. Удар, другой. Брызги похожей на битум крови. На теле Погрузчика появляются глубокие порезы, но мут не обращает на них внимания. Он перехватывает обе руки степного, разводя их в стороны. Рывок, дикий крик… Отбросив останки, монстр тяжело топает дальше. Кажется, нам тоже пора.
Помогаю встать товарищам. Выжидаем еще немного, а потом устремляемся к пролому, стараясь не шуметь. Поднимаю оброненный пистолет и, жестом показывая Данилову и старику, чтобы пока не высовывались, осторожно высовываю голову, готовый при первых признаках опасности бежать или драться, в зависимости от ситуации.
Во внутреннем дворе царит суматоха, тут и там слышны выстрелы, крики, где-то степные с атоммашевцами уже сошлись врукопашную. Одна из вышек объята пламенем, и с нее доносятся жуткие крики бойцов охраны периметра. Впрочем, недолгие. А потом и сама вышка медленно кренится, заваливается на бок, погребая под собой своих и чужих, имевших неосторожность оказаться рядом.
Погрузчик вносит сумятицу в ряды обеих противоборствующих сторон. Он крушит головы и рвет на части тела, взрыкивает и стонет от попавших в него пуль, но продолжает двигаться дальше, сея за собой смерть. Его передние конечности уже по локоть в чужой крови, а тело усеяно многочисленными ранами.
Машу своим рукой, и мы бежим вдоль стены четвертого корпуса. Впереди, недалеко от котельной, маячит громада дирижабля, привязанного к причальной мачте. Охраны нет – у атоммашевцев сейчас более насущные проблемы. Если нам повезет, и мы преодолеем эти несколько десятков метров без происшествий, то имеем неплохие шансы выпутаться и из этой паршивой ситуации. Как же утомили меня эти забеги! В последнее время только и знаю, что
