– Пригласите ко мне на ужин вице-адмирала Старка, контр-адмиралов Иессена, Греве, князя Ухтомского и капитана первого ранга Рейценштейна, – позвонив в колокольчик, Алексеев отдал распоряжение появившемуся на пороге флаг-офицеру. – Да, ещё пригласите вице-адмирала Макарова. Пусть поприсутствует, на всякий случай.
Итогом позднего ужина у наместника стало решение о выходе в море всей Порт-Артурской эскадры, запланированное на утро 26 января. Под флагом самого генерал-адъютанта. Алексеев решил лично посетить Чемульпо, продемонстрировав в этом корейском порту всю мощь русского флота. Предполагалось, что вместе со всеми в море выйдет и адмирал Макаров, в качестве советника и наблюдателя.
Однако сей поход не состоялся, так как днём 25 января в Порт-Артур пришёл потеряшка «Аскольд». Исправный и невредимый, под гордо развевающимся Андреевским флагом, да ещё и не один. Вместе с крейсером в Порт-Артур пришла долгожданная «Маньчжурия», с боевыми припасами и другим снаряжением, посланным для Тихоокеанской эскадры. Подстёгнутый телеграммой из штаба наместника, капитан «Маньчжурии» приказал механикам поднапрячь машины, а утром 25 января случайно встретился в море с «Аскольдом».
Капитан 1-го ранга Грамматчиков немедленно помчался на доклад к наместнику, спеша сообщить о разрыве Японией дипотношений. Данная новость подтвердила полученную из Петербурга информацию, произведя эффект разорвавшейся бомбы. Алексеев утвердился в мысли, что нападение японцев произойдёт в любой момент, и необходимо готовиться к отражению атак вражеского флота. По приказу наместника во Владивосток и Харбин были разосланы заранее приготовленные телеграммы, извещающие о неминуемой войне со Страной восходящего солнца.
На следующий день на кораблях эскадры объявили боевую тревогу и зачитали приказ генерал-адъютанта о выходе в море утром 27 января. Одновременно с этим боевая тревога была объявлена на батареях береговой обороны, на постах наблюдения, разбросанных по побережью Ляодуна. По приказу капитана 1-го ранга Рейценштейна на «Амур» и «Енисей» загружались мины заграждения, которые в первую очередь следовало выставить в Талиенванском заливе, блокировав потенциальное десантноопасное направление.
Тем временем, реализуя оперативную информацию, жандармское управление произвело несколько обысков в домах подозреваемых в шпионаже. В одном случае обыск закончился перестрелкой, в которой пострадали два контрразведчика и был убит подозреваемый китаец. Ещё трое китайцев оказали физическое сопротивление, быстро подавленное приданными жандармам казаками.
Вечером 26 января над Порт-Артуром витало тревожное ожидание, подпитываемое какими-то нелепыми слухами о недавнем бое «Аскольда» с целой японской эскадрой.
«…Что за чёрт? Да они издеваются, что ли? – генеральный прокурор Российской Федерации Юрий Георгиевич Цапля бросил быстрый взгляд в сторону бывших подчинённых, застывших по стойке „смирно“. Те столь слёзно просились на срочный приём, что Юрий Георгиевич решил, что с него не убудет. – Нет, не похоже. Неужели это – правда, и тот старичок, что сидит в коридоре, создал настоящую машину времени? Или не машину, а какую-то другую фиговину… Но суть-то от этого не меняется – его изобретение действует, работает, чёрт возьми. И что же мне с этим теперь делать?..»
– Кхм… Проходите, товарищи, присаживайтесь, – жестом указав на десяток свободных стульев, генпрокурор вновь стал вчитываться в бумаги.
«…Нет, это не розыгрыш. Передо мною не те люди, которые станут хохмить, столь дурацким образом разыгрывая своё собственное начальство, – ещё раз перечитав рапорт, решил Цапля. – Похоже, мы имеем дело… Чёрт, неужели это всё – правда?..»
– Елена Павловна, пригласите в кабинет господина Маликова, – отложив листы бумаги в сторону, генеральный нажал кнопочку селектора связи, затем откинулся на спинку стула. – Ну-с, дорогие мои, у вас есть последний шанс признаться, что вы подшутили над собственным начальством? Будем оформлять чистосердечное, или как?
– Увы, изложенное майором юстиции Томилиным не шутка и не розыгрыш, – промокая платком вспотевшую лысину, произнёс тучный мужчина лет пятидесяти. – Я и сам поначалу не поверил, пока не увидел всё своими собственными глазами.
– Разрешите? – на пороге появился главный виновник сегодняшнего «торжества» в кабинете генерального, пенсионер и изобретатель в одном лице, собственной персоной. – Маликов, Вячеслав Михайлович, полностью признаю свою вину, готов оказать следствию содействие во всех вопросах, касаемо моего устройства.
– Кхм… Проходите, Вячеслав Михайлович, присаживайтесь… То, что вы признаётесь во всех грехах, это, конечно, радует, – генпрокурор с любопытством рассматривал шустрого старика, невольно лишившего его возможности отдохнуть завтра, в субботу. – Но было бы куда лучше, чтобы вы объяснили, каким образом можно вывести полковника юстиции Максименко из того состояния, в котором он сейчас находится.
– Увы, господин генеральный прокурор, я не знаю, как это сделать, – пенсионер сокрушённо развёл руками, и в уголках его глаз мелькнули слезинки. – Если бы я только мог…
– Хорошо. Надеюсь, вы понимаете, что с данного момента и вы, и ваше изобретение попадают под особый контроль со стороны государства? – помолчав минуту, поинтересовался хозяин кабинета.
– Да, я готов на любые жертвы, – понурив голову, кивнул старик. – Лишь бы это помогло Руслану… полковнику Максименко.
– Ну, жертв нам не нужно, а вот секретность соблюдать придётся, – прищурился Цапля. – Вячеслав Михайлович, думаю, вы понимаете, что очень скоро вашим вопросом займётся сам Президент? И вам придётся с ним разговаривать, делать полную выкладку по устройству, и не только.
