«Он знает, – вдруг поняла я. – Он прекрасно знает, что я солгала Фрею. И знает, что только что я видела его смерть. Но почему ничего не спрашивает?»
Губы Седрика тронула слабая усмешка, словно он прочитал мои мысли. После чего некромант отвернулся и с демонстративным интересом уставился в окно, за которыми уже густели вечерние сумерки.
Я поняла, что кто-кто, а Седрик никогда не станет надоедать мне вопросами по поводу своего будущего. Он не желал этого знать. И, пожалуй, првильно делал.
Однако это понимание ни капли не умалило моего любопытства. Кто такая Беатрикс, за чье здоровье он пил перед самой смертью? Неужели та девушка, которая некогда предпочла другого? Тогда получается, что воспоминания о ней он пронес через всю жизнь. Что это, если не истинная любовь?
«Выходит, и истинная любовь может быть невзаимной», – пробурчал внутренний голос.
Я невольно вздрогнула от этой мысли. Да, у богов жестокие шутки. Пожалуй, нет ничего страшнее и больнее, чем знать, что твоя половинка счастлива в объятиях другого.
– Давайте обсудим наш план, – проговорил Седрик, по-прежнему глядя исключительно в окно. – В схватке с Дани у нас будет только один шанс на миллион победить. Поэтому надо как следует подготовиться, чтобы не упустить и эту столь мизерную возможность.
Я сидела в общем зале постоялого двора и страшно потела. Потела не столько от жары, которая стояла здесь, сколько от волнения. Мои глаза были намертво прикованы к Алисии, которая ловко шныряла между столами, разнося заказы и собирая пустые тарелки. Моя роль на сегодняшний вечер заключалась именно в этом: следить за племянницей хозяина постоялого двора, ни на миг не выпуская ее из поля зрения. Мы решили, что Дани вряд ли устоит от искушения довести начатое до конца, поэтому обязательно попытается каким-либо образом выманить ее в укромное местечко, где возьмет свое. Хотя, полагаю, вернее сказать: где сама Алисия с радостью исполнит любую его прихоть.
Я в очередной раз осторожно промокнула лоб, не позволяя крупным каплям испарины соскользнуть по лицу, растворяя тем самым иллюзорные чары, наложенные на меня Ульрикой. Да, я отлично понимала, что больше нет особого смысла в поддержании прежнего маскарада, поскольку драконы прекрасно знают, кто мы на самом деле и зачем сюда явились. Но оставалась та же Алисия и ее муж, которые видели и разговаривали со мной. Было бы весьма непросто объяснить им, с чего вдруг я так похорошела и изменилась, словно превратилась в другого человека.
– А где ваш жених? – прощебетала Алисия, остановившись подле меня и подлив в мою кружку домашнего пива. – Почему он отпустил свою прекрасную невесту и не желает составить ей компанию?
Сидящий напротив мужик аж подавился от данного мне определения. Пробурчал себе под нос что-то неразборчивое, но вряд ли лестное в адрес моей внешности, и с демонстративным вниманием уставился в другую сторону.
– Он отдыхает в своей комнате, – ответила я.
Кстати, я почти не солгала при этом. Седрик действительно был сейчас в своей комнате. Но не отдыхал, а обсуждал последние детали предполагаемого нападения на Дани. Мы сошлись во мнении, что сумеем победить черного дракона лишь в том случае, если застанем его врасплох.
Правда, было еще одно обстоятельство, которое никак не давало мне покоя. Мы видели в небе над деревней трех черных драконов. Вдруг Дани явится сюда не в одиночку, а приведет на помощь своих товарищей? Тогда наши шансы на успех становятся не просто мизерными – они исчезают, превращаясь в полное ничто.
– На его месте я бы тоже как можно чаще отдыхал подальше от тебя, – не выдержав, сказал мой сосед по столу и тут же загоготал от собственной грубой шутки.
Я предпочла сделать вид, будто не услышала этого оскорбления. Действительно, не в драку же мне лезть по такому пустяковому поводу. Тем более я сама прекрасно понимаю, что моя нынешняя внешность, мягко говоря, далека от совершенства. Но все-таки интересно, что сказал бы этот наглец, если бы увидел меня в истинном облике. Более чем уверена, что принялся бы любезничать и попытался ущипнуть меня за какую-нибудь выступающую часть тела. Эх, а еще говорят, что красота – не главное, лишь бы человек был хорошей. Увы, как раз мужчинам чаще всего надобно, чтобы и человек был хороший, и показать друзьям молодку незазорно было.
Алисия зло сверкнула глазами на мужика, и тот послушно замолчал, уткнувшись носом в свою кружку.
– Не обращайте на него внимания, – сочувственно сказала она мне. – Сам рябой да косой, а все себе красавицу ищет.
– И ничего я не косой и не рябой, – обиженно отозвался мужик, без проблем услышав слова Алисии. Впрочем, та и не пыталась принизить голос, когда давала ему столь нелестную характеристику. – Ну есть пара отметин на лице. Зато шрамы украшают мужчину.
– Шрамы, а не рытвины, – язвительно огрызнулась Алисия. – На себя глянь: словно горох у тебя на лице давили.
Мужик совсем пригорюнился после такой отповеди. Понурил плечи и обиженно поджал губы.
– То-то же! – торжествующе фыркнула в его сторону Алисия и опять обернулась ко мне.
– Спасибо, конечно, за помощь, но мне все равно, что обо мне говорят или думают, – честно сказала я. – Если боги создали меня именно такой – то у них были на это какие-то причины. И вряд ли стоит людям пытаться проникнуть в небесный замысел.
– Вот-вот! – радостно вскинулся мужик напротив, услышав утешение, которое полностью подходило и к его ситуации. – И вообще, с лица воду не пить!
