– Ну всё, Лика, перестань, всё уже нормально, – успокаивал её Виктор, гладя по голове.
– Хватит. Виктор, собирайся, поедем домой, – сказал Александр детям.
– Я бы хотел с друзьями пообщаться.
– Твои друзья на перевязках после твоего долбаного командования. Всё, поехали.
– Ага, поедем домой, – сказала Лика, отстраняя мокрое от слёз лицо. – Ты отдохнёшь. Тебе отдыхать надо.
– Как скажете.
На следующий день Хром встретился с Сэнсэем в привычном баре в подвале «Спирали». Заказали чай.
– Ты так и не узнал с помощью своего… магического предвидения, что нас ждёт дальше? – спросил Александр, после того как опустошил свою пиалу.
Губы Сэнсэя тронула улыбка:
– Я не провидец и… Если коротко: нет, не узнал.
– Виктор сказал, что нашёл свой штык в теле нечисти после второго нападения. Значит, за ним следили. Тогда и первое, и второе нападения могли быть неслучайными.
– Может, демон, напавший на группу, просто взял под контроль нечисть, оставшуюся от прайда?
– Ты сам-то в это веришь?
– Нет, конечно, лишь выдвигаю версию.
– То есть ты согласен, что целью этих нападений был мой сын?
– Всё возможно.
– К этому может иметь отношение Вирус? – наливаясь гневом, спросил Хром.
Ему начинал надоедать этот разговор без ответов и эта безучастно-равнодушная манера Сэнсэя говорить так, будто его это тема не касается.
– Прости, Саша, – извинился Сэнсэй, поняв настроение друга, – устал. Ты многого от меня требуешь, но конкретно присутствия Вируса я не почувствовал. Правда, он мог действовать через посредника, этого самого демона, которого удачно ранила молодая снайперша. А демон мог проявить инициативу. Они ведь, вся эта нечисть и прочее, почти разумны. То есть разумны, но по-своему. Возможно, демон как-то узнал про тебя, почувствовал твою кровь в Викторе и решил действовать. Зачем, почему – я не знаю, но Вирус ему напрямую не помогал.
– Раз так, то извини, – Александр сам смутился: обвинить Ярослава в равнодушии, это ж надо додуматься. – Сам на нервах, понимаешь. Старею.
– Будет тебе… Если бы ты не нервничал, было бы намного хуже. Виктор – твой сын.
– Это да, и теперь над ним нависла постоянная угроза неизвестно от кого.
– За частоколом Города Виктора всё равно теперь не удержишь – твоя кровь.
– Ты и сам помнишь: частокол от всей опасности не убережёт.
Оба друга погрузились в молчание и воспоминания.
– Знаешь, Слава, – первым сказал Хром, – я до сих пор думаю: правильно ли мы сделали, что не стали говорить правду о том… как погибли наши друзья?
– У нас не было иного выхода. Ты ведь видел, что может дать человеку симбиоз с Вирусом. А магу? Представь, что Борисову – а я уверен, что он обо всём догадывается, – предложат возможность вечной жизни и почти абсолютную силу? Да любому простому человеку? Большая часть из них с радостью согласится.
– Да, я всё понимаю. Просто… неправильно это как-то. Хм… что-то часто я эту фразу стал произносить в последнее время.
Хром закрыл глаза и вспомнил, как начиналась вся эта история, не дающая ему покоя вот уже десяток лет.
Эпилог
Настоящее зло
Бондарь вышел на крыльцо, потянулся, почесал объёмистое пузо, но легко, как и был – в одних штанах, спрыгнул с порога и побежал к частоколу своего городка. Быстро взбежал на самую верхушку и уже оттуда пустил струю. Одновременно с этим важным делом занялся обзором окрестностей. Ограждения возделанных полей были не тронуты – ни туры, ни кабаны, ни нечисть их не потревожили. Совсем рядом зеленела кромка леса. Часовые и рабочие на полях на своих местах и заняты делом. Словом, картина, радующая глаза любого командира. День нежаркий, хоть и лето, ветерок приятно обдувает, дождик поутру был. Красота.
Бондарь хоть и не был комендантом столицы Колонии, как Александр Михайлович, но в своём городке, Смоляном, работу организовал по совести. И её тоже было немало. Его друг и сподвижник Еремей сейчас наверняка проверял секреты на опушке – тоже важная задача. Бондарь застегнул штаны, сбежал вниз, добродушно раскланиваясь со своими людьми. Ему навстречу вышел мужик с чёрной бородой и волосами, собранными в короткий хвост, с ещё большим, чем у Бондаря, животом, туго обтянутым чёрной майкой, в потёртых джинсах.
– Здрав будь, Бондарь! – поздоровался он.
