вождя. Пообещал быть Саньку вместо отца и слово сдержал. Поучал и обучал. Почти как равного. Ну да, пусть Санёк и незаконнорожденный, но, если в нем течет кровь конунга, она свое возьмет. Так считал ярл. Так считал Сниллинг. Остальные ничего не знали. Но заметили, естественно, внимание Хрогнира к товарищу, и статус Санька приподнялся.
Так они плыли почти полторы недели. А потом, одним солнечным утром, всё изменилось. Вернее, сначала изменилась река.
– Река – другая! – воскликнул Кетильфаст.
Санёк сначала ничего такого не уловил: вода и вода, течет и течет. Но потом заметил, что она стала намного мутнее, чем раньше, и сама река поуже, и флора на берегах совершенно другая. Да и живности не видать.
– Стой! – скомандовал ярл. – Разворот!
Плот развернулся на месте и медленно пополз вверх по течению, увлекая за собой челноки.
От того места, где река резко изменилась, до места, где ярл дал команду возвращаться, плот шел, может, минуты две. А вот обратно они тащились почти полчаса, причем на весла пришлось сесть викингам.
Однако добрались. Доля секунды – и они опять на древней реке.
– Хвала Тору! – воскликнул ярл. – Запомним это место!
Запомнили.
Санёк сильно сомневался, что переход сработает без его присутствия, но делиться своими сомнениями, понятное дело, не стал.
Поплыли обратно. И примерно через час Дахи сказал Саньку: узнаешь места?
Санёк ничего не узнал, но на всякий случай кивнул.
– Скажу ярлу, – Дахи двинулся к корме. Санёк – за ним.
– Я знаю эти края, – сообщил Дахи.
– Мне тоже знакома эта мутная вода, – ответил Кетильфаст. – Гардарика. А эта река несет нас к словенскому городу, который называется Альдейгья. Мы бывали здесь, когда Олав-ярл был жив. Сколько еще до Альдейгьи, можешь сказать?
– Так, как мы сейчас идем, два дня, – уверенно ответил Дахи.
– Тогда торопиться некуда, – заметил Кетильфаст. – Встанем на дневку. Погоняем наших новичков. А то вид у них как у трэлей.
– Одежды у тебя для них всё равно нет, – возразил Дахи.
– Да что там новички! – воскликнул Хрогнир. – Входить в город на этом! – Он топнул ногой по бревнам. – Эту весть такие, как наш Сниллинг, по всем землям разнесут!
– А что в этом плохого? – удивился скальд. – Я сам всё и сочиню. О том, как Хрогнир-ярл по прозвищу Хитрец победил в тяжелой битве вчетверо превосходящих ливов…
– Их было всего лишь вдвое больше, – заметил Кетильфаст.
– Это – поэзия! – высокомерно парировал скальд.
– Тогда пусть их будет вдесятеро больше! – тут же предложил Лысина.
– Знаешь, что главное в нашем ремесле? – спросил Торд.
– Ну?
– Ври, да не завирайся. Так что заткнись и не мешай. Хрогнир-ярл победил ливов, но потерял почти всех своих хирдманов. Осталось всего тринадцать…
– Это сейчас нас тринадцать, – снова перебил Дахи, явно развлекаясь.
– Ты точно хочешь, чтобы я тебя убил? – прищурился скальд.
– Молчу, молчу.
– И тут на Хрогнира подло напал Харальд-конунг, у которого было четыре сотни воинов и четыре драккара. Тогда благородный и бесстрашный ярл решил выбросить свой корабль на камни. Лучше погибнуть, сказал он, чем отдать корабль моего отца и всю добычу жадному, забывшему законы конунгу.
И он сделал так. Корабль его, «Слейпнир», погиб, разбившись о камни, но благодаря великому искусству кормчего, – кивок в сторону Кетильфаста, – это случилось у самого берега, и люди спаслись.
И сказал тогда Хрогнир-ярл: «Не могу я возвратиться домой без славы. Что же мне делать?»
А был в хирде ярла скальд, которого звали Торд Сниллинг, что значит – Знающий. И сказал он ярлу: «Если ты хочешь славы, я проведу тебя тропами богов в сам Мюрквид. Никто из живущих ныне там не бывал. Пойдем за мной – и ты покроешь себя великой славой».
И ярл пошел. И не убоялся чудищ и злых духов. И убивали в Мюрквиде ярл и его воины драконов. И убивали злых отродий, что пожирают плоть своих врагов. И прошел Хрогнир-ярл через Темный Лес, и плыл на простом плоту по реке Блутвассер, что означает – Река Крови, разделяющей Мюрквид и Муспелльхейм, Страну Огненных великанов, и вывел его Тордскальд из Мюрквида в Гардарику овеянного славой и добывшего на берегу Блутвассера
