стоит.
– Я слышал, у вас тоже не всегда… безопасно, – намек на ходившие слухи был очевидным.
– А, росомахи, – медведь даже поморщился. – Собственно, они как раз одна из причин, почему я решил предупредить вас. Да, они активизировались в последнее время и частенько забредают на наши земли. И пусть твари и бездумные, но кто-то определенно натаскивает их, тренирует. А они и без того по природе своей опасные и коварные, так что, будучи обученными, могут доставить проблемы и оборотням. Но вас не настораживает тот факт, что «зверюшки» шалят только на наших землях?
– А должен? – на самом деле оборотни-волки не придавали особого значения хищным животным. Что в них так насторожило медведей?
– На мой взгляд, очень должен. Их тренируют на самых сильных соперниках – на нас. И в отличие от медведя, росомаха не уступит волку в скорости передвижения по земле…
Он что, всерьез предупреждает меня об угрозе оборотням-волкам… от обычных росомах?! Впрочем, медведь попусту не стал бы подводить к этой теме.
– И кто их натаскивает, известно?
– Рыси.
Интересно. Оборотни-рыси в большинстве своем уступали волкам в поединках, но если добавить к их способности шустро носиться по деревьям скорость передвижения по земле… Пусть даже не их собственную, а… питомцев. Впрочем, сама мысль о питомцах у оборотней несколько дико звучит. Но нет оснований не верить медведю.
– А какие еще есть причины помогать нам? – задумчиво уточнил я у собеседника, припомнив его недавний ответ.
Волк внутри, и так настороженно прислушивающийся к малейшим звукам вокруг, замер в ожидании ответа.
– Не нравится мне происходящее.
Так я и поверил, что дело в симпатии!
– И только? – иронии в тоне не скрывал.
– Елена должна выжить, – неожиданно прямолинейно заявил медведь.
– Почему? Уж не по условиям ли древнего договора? – усмехнулся я удачной шутке.
– Ах, древний договор… – хранитель был не менее ироничен и неожиданно задал резкий вопрос: – А ты его видел?
Что он хочет этим сказать?
– Нет, естественно, – отозвался я. – Но вами же были озвучены его условия.
– Я бы на твоем месте лично ознакомился с его содержанием, – подмигнул в темноте медведь. – Опять же повод отправиться к нам…
«Вот это поворот! Может ли быть так, что там нет условия объединения в пару? Или это удачная приманка для меня?»
Я взял на заметку необходимость выяснить у отца, откуда вообще пошла информация об объединении в пару белого и бурой сроком на три месяца в оплату древнего долга.
– Когда так настойчиво приглашают, желание наносить визит резко пропадает.
Явное стремление медведя завлечь нас с Фирсановой к ним просто бросалось в глаза.
Томаш поперхнулся воздухом.
– Как знаешь, – он решительно поднялся с дерева, давая понять, что разговор окончен. В долгу, впрочем, не остался. – Я полагал, что тебе будет важна любая информация о бурой, ведь твой волк так о ней… печется. А у нее и течка скоро…
Мой зверь яростно зарычал. Чертовы медведи! Чертов Томаш! И что еще за информация о Фирсановой у них есть? Возможно, та, что объясняет выбор бурого альфы?
Оборотень не стал искушать судьбу и через секунду скрылся в зарослях, удаляясь от меня уже в животном обличье. Я тоже поспешил в город, в заведение, где работала бурая. Надо успеть до конца смены девушки. Медведь, толком ничего не прояснив, только добавил мне беспокойства за ее судьбу и забот с нашей двуличной стаей. А мой зверь и вовсе в преддверии наступающей течки готов был не спускать с Елены глаз. Поэтому я планировал перекусить очередной мясной вкусностью от Елены Фирсановой – это зависимость, однако! – и дождаться окончания ее смены.
Распробовав «угощение», неожиданно развеселился. И даже внутреннее напряжение и серьезные думы немного отпустили. Жизнь с такой женщиной пресной никогда не будет. Она, не сказав ни слова упрека, не выразив своего негодования и взглядом, всегда умудрялась продемонстрировать мне свое недовольное «фи», когда полагала, что я его заслуживаю. Не повторяясь при этом… Вот сейчас вся еда оказалась сладковатой! Впрочем, и сырое, еще теплое мясо имеет сладчайший вкус… Так что я не был в претензии, но «выговор с занесением в личное дело» отметил. Чем-то не угодил?
«А может, послушать волка? Повязаться с бурой? – с аппетитом подчищая тарелки, поразил сам себя промелькнувшей мыслью. Вот что с мужским сознанием творит удовлетворенный желудок! Своей парой ее, конечно, не сделаю. И щенков бурым не оставлю. Заберу Елену в наш клан. И она, и дети будут под моим присмотром и защитой. Не так уж и важно, если волчата унаследуют слабого зверя матери, ведь у меня в будущем будут щенки от сильной пары. Они и сохранят преемственность власти».
