алого цвета. Какой кошмар!
– Ты еще тут? – она была искренне удивлена этим фактом.
– Вы… немедленно… – поперхнувшись от подобной грубости, я с трудом находила слова, чтобы выразить свое возмущение.
Но брюнетка, резво спрыгнув на пол, перебила меня, холодно уточнив:
– У тебя мозги совсем куцые? Про «третий лишний» слышала? Я намерена сделать своему оборотню сюрприз, а ты нам мешаешь. Иди… погуляй часика четыре. В парке можешь посидеть на лавочке. И пошевеливайся! Он скоро вернется!
Подобных оскорблений было уже не стерпеть.
– Мы с Андреем… У нас… – взорвалась я, но оборотница вновь от меня отмахнулась.
– Не начинай даже! Я все это слышала много раз. Тем более что уже пообщалась с твоей сестрой – все и так знаю. Ему тяжело с тобой пришлось, но течка есть течка. А она ведь сегодня закончилась? – и волчица показательно принюхалась. – А значит, твое время вышло. Исчезни, не ставь нас в неудобное положение. Как несмышленый ребенок, в самом деле…
От унижения меня окатило волной стыда. И даже не обидно стало – я разозлилась. И если моя волчица, опасаясь сильной самки, опасливо поскуливала, то меня охватила бешеная злость. Просто сил нет, как захотелось накинуться на нее с кулаками. Только поврежденное плечо и удержало в рамках разумного. Но, чувствуя, что балансирую на грани, решила: уйти сейчас – это самое здравое, что я могу сделать. И они вдвоем – прекрасная пара и стоят друг друга! А я ему не пара, и никто с этим не поспорит. Сейчас это особенно очевидно.
«Нет! – внезапно взыграло чувство собственного достоинства, заставляя распрямиться и встретить ликующий взгляд соперницы. – Это мне он не пара! «Секонд-хенд» не подбираем! Пусть достается брюнетке».
И пусть в эту минуту во мне говорит ярость, а потом придет осознание и вместе с ним душевная боль, но именно сейчас мне невыносимо хотелось кого- нибудь убить!
Рывком отвернувшись и стараясь не думать о торжествующем оскале черной волчицы, подскочила к шкафу, неповрежденной рукой выхватывая какую- то одежду и тут же неловко натягивая ее – белье и плащ. Потом устремилась к входной двери, на автомате схватив по пути свою сумку.
– Рано не возвращайся, – услышав довольный тон напутствия, прозвучавшего мне в спину, едва смогла удержаться от яростного рычания. Самка собаки!
Меня трясло от ярости, слезы застилали глаза. Куда бежала – не видела, остановившись только внизу, напротив своей «шестерочки». Распахнув сумку, выхватила ключи и села в машину. Завела и… заглушила. Куда поехать? Мне и податься некуда, разве что в самом деле в парке посидеть. Трясущейся рукой нащупала в кармане сумки телефон.
– Жень, – заговорила, едва голос друга прозвучал в трубке, – ты где?
– Издеваешься? Подруга, ты меня пугаешь. Где я могу быть в состоянии частичной загипсованности? Дома у родителей, конечно. А ты все же собралась меня навестить? Я тронут, – парень весело хмыкнул.
Ой! С этой течкой совсем о болезном забыла. Но на душе было так горько, что я чувствовала себя куда более больной, чем Женя, ожидающий, пока срастутся кости. Но ему сейчас не до моих проблем.
– Прости меня, – я все же шмыгнула носом. – Все так разом навалилось. Я навещу тебя обязательно.
– Лен? – резко перебил меня друг. – Ты там плачешь, что ли? Что стряслось? Я пошутил: все у меня хорошо, наслаждаюсь бездельем. С тобой-то что?
– Намана все, – отчаянно стараясь сдержать подступающие рыдания, соврала я, понимая, что нечестно сейчас на друга вываливать еще и свои проблемы.
– Не ври мне! – цыкнул Женя. – И вообще приезжай, хоть стакан воды неходячему подашь. Родители на даче, так что можно с ночевкой или даже с кратковременной перспективой подселения.
Услышав такое предложение, уцепилась за него обеими руками. Женька сейчас – единственный, с кем хотелось быть рядом, чье присутствие пошло бы на пользу, как-то помогло сориентироваться в хаосе «оттаивающих» чувств.
– Я приеду, – сразу отозвалась я, благодаря небо за то, что есть в моей жизни друг.
– Жду! И с тебя сникерс! – лаконично подытожил он.
– Нечего ГМО лопать, – по привычке попрекнула его. – Я тебе ужин сделаю.
Хоть отвлекусь за любимым делом.
– О-о-о! – друг восторженно застонал. – Я тебя обожаю и уже захлебываюсь слюной. Мчись осторожно!
Мне немного полегчало: чудесно, когда есть хоть кто-то, любящий тебя просто за то, что ты есть. Выехав со стоянки у дома, я уверенно порулила к девятиэтажке, в которой обитали Женины родители. Жили они в другой части города, поэтому за те полчаса, что добиралась, сумела немного взять себя в руки. Однако стоило мне, дождавшись, пока друг доковыляет до двери, его увидеть, как все эмоции нахлынули вновь, грозя затопить слезами. Ну почему Женька не оборотень?!
