– Ноя не смогу неделями отсиживаться с Евой как в осажденной крепости.
– И не придется. Многое зависит от того, о чем договорюсь с герцогом. Либо не договорюсь. Так или иначе, мне потом уезжать, пропадет смысл давления на вас.
Рискнул вмешаться фиолетовый прим.
– Я могу передать синьору о вашем согласии на визит?
– Не торопитесь тей. Летим вместе. Компанией веселее.
– Дорогу покажете, – схохмил Марк, будто хоть кто-то в Леонидии не знает помпезный особняк резиденции Мейкдона.
Перед отлетом Алекс увлек в сторону Терона и Еву.
– Если начнутся какие-то грозные перемены, вам будет лучше на время покинуть столицу. Я дам знать.
Он обнялся с другом, поклонился Еве. За порогом дома втянул непривычный после монастырей аромат городских улиц. Руки привычно схватились за крыло.
Летней ночью над Леонидией уютно. Воздух теплый, поднимающийся вверх упругими струями, внизу – мириады огоньков, косо перечеркнутые изгибом реки с несколькими рукавами.
За короткое время жизни в столице Алекс не то чтобы полюбил ее – уроженцу гор вообще не свойственна излишняя приязнь к крупным городам. Скорее свыкся, сжился, Леонидия перестала быть чужой. Он не идеализировал город, когда здесь у власти находился Эдран, чье правление многие успели назвать «золотым веком». Но с Ванджелисом словно что-то враждебное поселилось в ночной тьме, какие-то хищное животное, пристально наблюдающее за летящими людьми из тысяч освещенных окон. К тому же часть городских обывателей наивно полагает, что именно Алекс их избавит от зверя, тей двадцати двух лет, из обедневшего северного дворянского рода, имеющий в активе лишь ничем не подкрепленный княжеский титул и шпагу.
Герцог принял ожидаемого спасителя империи без подчеркнутого радушия и показного желания завязать отношения накоротке. Разумеется, речь об исключительно деловых контактах, Мейкдон отдавал себе отчет, что Алекс не разделяет его экстравагантные склонности. Без прелюдий фиолетовый прямо спросил:
– Что вы хотели предложить императору?
– Разговор не на одну минуту, синьор. Не предложите ли мне присесть?
Герцог махнул ладонью, указывая на кресла, окружившие низкий, богато инкрустированный столик малой гостиной, которая для других столичных домов сгодилась бы по размерам и убранству на роль зала для больших приемов.
Алекс непринужденно устроился в кресле. Марк, хозяином проигнорированный, массивной тенью проследовал за другом и стал за спинкой кресла, зыркая по сторонам.
– Я позволю себе кое-что вам показать, – тей извлек из кармана камзола пачку мелко исписанных листков бумаги. – Монахи Шанхуна, вопреки сложившемуся о них представлению, следят за событиями в мире, изучают хозяйственные проблемы.
Алекс не уточнил, о каком именно мире идет речь. Максимум, на что он был способен, это скрывать детали и тем вводить собеседника в заблуждение. Врать прямо и беспардонно, как предпочитает большинство, честь не позволяла ему столь же категорически, как законы притяжения – взлететь киту к облакам.
Герцог мельком пересмотрел заметки. Постарался скрыть усмешку при виде многочисленных орфографических огрехов.
– Ничего неожиданного. Создать предприятия, перерабатывающие добытое в наших недрах.
– Конечно! Чудеса противопоказаны. Разница только в одном: там множество взаимосвязанных мер. Вместе они дадут куда больший результат.
– Общие слова и ничего конкретного.
– И снова соглашусь, синьор. Для начала действий не хватает данных. Во-первых, точных сведений о существующей индустрии. Во-вторых, понимания возможности привлечения умных голов из Ламбрии. В-третьих, надеялся узнать, сколько золота выделит император. Или герцоги. Вложение длительное, возврата ждать годами, – Алекс грустно улыбнулся. – Ответ от государя я получил быстро и без формализма.
– Без одобрения Ванджелиса никакие реформы не могут быть начаты в государственном объеме. На что вы рассчитывали, тей, заявившись к нему оракулом перемен?
– Именно на такую реакцию. Герцог, вы меня давно знаете. Со сменой правителя солдат империи обязан принести клятву верности новому. До сегодняшнего утра в силу присяги я был связан с императором независимо от того, достойный человек или негодяй занимает трон. Теперь я свободен в выборе, могу предложить шпагу другому синьору или действовать по своему усмотрению. А эта программа в наилучшем виде осуществима в отдельно взятом герцогстве.
– Надо же... Иногда забываю о вашей прямолинейной трактовке вопросов чести. По этой логике в качестве плацдарма вам более подходит Винзорское герцогство.
– Согласен. Зато у вас больше прагматизма. Регент, насколько мне представляется, склонен оценивать меня... чересчур эмоционально.
Шевельнулась тяжелая портьера, фиолетовая с черным в традициях Мейкдонов, благодаря их любимым цветам внутреннее убранство зала
