Мужчина поднял густую бровь.
– Как я мог их забыть? – Он повернулся к гостям и кивнул: – Добро пожаловать к нам опять.
– Спасибо, – ответил слегка сконфузившийся Беллами. – Простите, что я в таком виде.
Сашин отец посмотрел на его густо обмотанную бинтом руку:
– Я почему-то думаю, что твоей вины в этом нет, хоть у тебя и есть особый талант притягивать к себе неприятности.
– Да уж, талант – самое подходящее слово, – сказала Кларк, протягивая руку. – Рада снова вас видеть, мистер Уолгров.
– Папа, это Уэллс. – Саша ответила на взгляд Уэллса своим ободряющим взглядом.
– Рад познакомиться, сэр, – Уэллс выступил вперед и протянул руку.
– Я тоже рад, – ответил, крепко пожимая ее, Сашин отец. – Называй меня Макс, – добавил он и снова повернулся к Беллами – А где твоя сестра? – В отличие от Родоса, он произнес это слово совершенно непринужденно, не кривя высокомерно губы.
– Она с нами не пошла, – стараясь, чтобы его голос не дрогнул, сказал Беллами, бросив полный муки взгляд на Кларк.
Потом Саша снова вывела их на улицу, попутно объясняя, что сейчас у них есть единственная свободная хижина, в которой всего одна кровать. Уэллс поспешно заявил, что на ней должен спать Беллами, и помог Кларк отвести его туда. Саша тем временем побежала за медикаментами.
Когда Беллами и Кларк благополучно оказались в доме, Саша взяла Уэллса за руку, сплетя его пальцы со своими.
– Так, а ты где будешь спать? Можно на полу в папином доме, но, если ты не боишься холода, я могу взять тебя с собой на мое любимое место.
– Ну-у-у, – протянул Уэллс, делая вид, что не может принять решения, – конечно, спать в паре метров от твоего отца очень заманчиво, но я все-таки выберу второй вариант.
Саша улыбнулась и снова повела Уэллса через крохотный городок к деревьям, которые росли между домами и холмом, на вершине которого был вход в Маунт-Уэзер.
– Надеюсь, я смогу найти ее в темноте, – сказала Саша, проводя рукой вдоль ствола одного из самых высоких деревьев.
– Найти что? – спросил Уэллс.
– А вот что! – с триумфом заявила Саша. В тусклом свете сумерек Уэллс опознал некое подобие веревочной лестницы. – Давай за мной. – Саша ужом скользнула наверх и крикнула, прежде чем скрыться в ветвях: – Давай за мной, не тормози!
Уэллс нерешительно ухватился за веревку. Казалось, она вряд ли выдержит его вес, но выхода не было: ему не хотелось показаться Саше слабаком. Глубоко вздохнув, Уэллс поставил ногу на нижнюю ступеньку и подтянулся. Веревочная лестница немедленно закачалась из стороны в сторону, но он продолжал карабкаться вверх, слегка морщась, когда веревка впивалась в руки.
Он продолжал подъем, не глядя вниз, и наконец увидел Сашу, которая расположилась на небольшом деревянном помосте среди ветвей.
– Нравится? – спросила она, улыбаясь так, словно только что пригласила Уэллса в роскошный дворец.
Он осторожно перебрался к Саше и с улыбкой сказал:
– Очень! Ты сама его построила?
– Я тогда была еще маленькая, поэтому мне помогал папа.
– А он не будет возражать, если мы останемся тут на ночь?
– Уэллс, мой отец – глава всей нашей общины. Он слишком занят для того, чтобы беспокоиться о том, где я сплю.
Уэллс хмыкнул:
– Не бывает отцов, которые
– Это же хорошо. Хотя мы можем, конечно, вернуться назад, и я устрою тебя поудобнее.
Вместо ответа Уэллс обнял Сашу и прижал к себе.
– На самом деле мне и тут вполне удобно.
Она улыбнулась и быстро, легонько его поцеловала.
– Ну и хорошо.
– Я скучал по тебе все эти дни, – сказал Уэллс, укладываясь на деревянный настил и притягивая Сашу к себе, чтобы она опустилась рядом.
– Я тоже скучала. – Ее голос прозвучал глухо, потому что она прижалась к его груди.
– Спасибо тебе… за все. Я не хотел тебя впутывать в наши дела, не говоря уже о твоих друзьях и родственниках.
Саша медленно села и, глядя на Уэллса, провела рукой по его щеке и растрепала ему волосы.
– Ты не должен меня благодарить, Уэллс. Я хочу, чтобы со всеми вами все было в порядке, и ты это знаешь.
– Да, знаю. – Уэллс взял ее руку и поцеловал. – Что ж, – проговорил он, озираясь, – кажется, тут будет приятно спать.
– Ты устал?
– Выдохся, – сказал он, обнимая Сашу и притягивая к себе для нового поцелуя. – А ты?
– Может,
