она просит меня, мою племянницу и двух других женщин держать шёлковую ткань, что скрывает её тело от посторонних взглядов. Так что я видела её такой, какой сотворил её Господь. И скажу Вам, что когда Он творил её, он превзошёл себя. В ней нет изъяна, потому нет и необходимости что-либо скрывать. У миледи плавный контур талии, бёдра не грубее её лица, а ступни такие же изящные, как кисти рук, и вся она подобна жемчужине. В то же время она сильна, словно рыцарь. И я ручаюсь, что сердце миледи твёрже сердца любого из рыцарей. Вы, должно быть, счастливы, так как, кажется, ждёте здесь по её воле.
Ральф опустил голову и всё время, пока старуха рассказывала, не мог поднять на неё глаз. А девушка и вовсе ушла при первых же словах своей тётки, чтобы не слышать их. Теперь она была на полпути к реке.
Ральф помолчал немного, а затем спросил:
– Скажи мне, добра ли она? Добрая ли она женщина?
Крестьянка в ответ с издёвкой засмеялась и ответила:
– Конечно, конечно, она святой покровитель лесной земли и всех бедняков. Спросите у других крестьян!
На это Ральф ничего не ответил. Он встал, чтобы уйти. Оглянувшись, он увидел, как девушка, переходя вброд реку, смотрит на него через плечо. Он пожелал старой крестьянке хорошего дня и легко пошёл вперёд, но на сердце у него лежал тяжкий груз. На ходу Ральф всё спрашивал себя: «Не послала ли леди Роджера, чтобы он заманил меня сюда? Но сама она всё не приходит. Наверняка, она изменила своё решение за эти дни, а, может, только в последние часы, а может, и лишь в этот час».
С такими мыслями Ральф вошёл в лес. Он бродил лесными тропами, выходил на полянки, направляясь на юго-восток от замка (в прошлый раз он выбрал северо-западное направление). Ральф шёл так до самого полудня, медленно, не останавливаясь, но не встретил никого, кроме диких зверей, да и те попадались редко. Вдруг Ральф услышал приближающийся звон колокольчика. Юноша остановился и схватился за рукоять своего меча. Звон становился ближе, и вот Ральф разобрал топот копыт. Он пошёл на звук и оказался на полянке, где увидел служителя Церкви, священника, который ехал верхом. На шее его лошади и висел звеневший колокольчик. Рядом со священником висели седельные сумки, а в правой руке он держал книгу. Увидев Ральфа, священник поприветствовал его. Юноша тоже пожелал ему доброго дня и спросил, куда тот направляется. Священник ответил:
– Я еду в Малую долину и Землю Изобилия. А откуда Вы сами, сын мой? И куда держите свой путь?
– Я иду как раз из Земли Изобилия, – сказал Ральф. – А путь мой – это поиски приключений. Но если мне не встретится ничего интереснее увиденного мной этим утром или если Вы не расскажете мне о чём-нибудь подобном, то мне не останется ничего другого, как вернуться туда, откуда я иду. Впрочем, я не жалею, что из-за Вас я вернусь обратно. Похоже, тропинки в этом лесу никуда не ведут.
Священник произнёс:
– Я с удовольствием составлю Вам компанию. Мне хорошо известна дорога. Ведь я викарий, назначенный старейшинами Торна для службы в церкви Малой долины и в часовне святого Антония в этом лесу. Сегодня я как раз возвращаюсь в церковь добрых жителей этих земель.
Ральф развернулся и пошёл рядом с уздечкой коня, на котором ехал викарий. По дороге священник спросил его:
– Вы один из лордов миледи?
Ральф вздохнул и, покраснев, ответил:
– Я не служу у неё.
Тогда священник улыбнулся и сказал:
– В таком случае я не буду спрашивать о Ваших делах, поскольку, думаю, Вы не станете рассказывать мне о них.
Ральф промолчал, но смутился, так как ему показалось, что священник с любопытством разглядывает его. Наконец, Ральф произнёс:
– Теперь я задам Вам вопрос, святой отец.
– Хорошо, – согласился священник.
Тогда Ральф спросил:
– А эта миледи, Госпожа Изобилия, она настоящая женщина?
– Святые угодники! – воскликнул священник, перекрестясь. – Что Вы имеете в виду?
Ральф ответил ему:
– Я хотел спросить, не из тех ли она, кто внешне напоминает женщину, но на самом деле является древним демоном, языческим богом?
Священник снова перекрестился и торжественно, как судья, произнёс:
– Сын мой, я прошу Вас, придите в себя! Знайте, что если она и может быть кем-то, кроме простой женщины, так только святой. Или, может быть, Вы слышали о ней что-нибудь плохое?
От этих слов Ральф смутился и не знал, что ответить, потому что хотя он и пытался соединить всё, что слышал об этой леди, и плохого, и хорошего, но даже сам не мог ничего толком понять, а уж тем более рассказать об этом другому, поэтому он ничего не ответил.
Священник же продолжил:
– Сын мой, скажу Вам вот что. Мне приходилось слышать множество историй, из которых ни одна не была правдивой. Да и кто сейчас правдив? Эти
