– У вас в этой глуши есть какая-нибудь еда?
– Есть, – ответил рыцарь Солнца. – Её хватит на день или даже на два, а если нам понадобится ждать здесь ещё дольше, я или этот юноша можем убить оленя, большого или не очень, для подкрепления наших сил и для исцеления моего друга.
– Это хорошо, – сказал монах. – Моя отшельническая хижина недалеко отсюда, в лесу, на том берегу озера. Но этого рыцаря сейчас лихорадит. Не стоит его беспокоить хотя бы до утра. А вот завтра мы переправим его туда в лодке. Если же так не получится сделать, то я сам могу сплавать в хижину и привезти оттуда хлеб и другую пищу да захватить молока моих коз. В таком случае мы сможем подождать здесь до того времени, пока всё-таки не перенесём его в хижину, где вы его и оставите. А уж когда он достаточно исцелится, я отведу его к Вам, барон, в Солнечную долину. Если же он не захочет идти туда, я отпущу его, а сам пойду в Солнечную долину и расскажу о его здравии.
Рыцарь Солнца согласился с предложением монаха, и тот вместе с леди сразу же принялся ухаживать за раненым, поить его водой и вином. Тем временем Ральф и рыцарь Солнца легли на траву и наблюдали за наступавшими сумерками. Юноша удивлялся своему счастью и гадал, что принесёт ему завтрашний день.
Вдруг рыцарь Солнца прервал его мысли:
– Юноша, я заключил сделку с миледи. Ты пойдёшь вместе с нами в мой замок, если захочешь. По правде говоря, когда я соглашался на это, то думал по возвращении домой заточить тебя в темницу. Теперь я поступлю по-другому. Если ты стремишься навстречу своей гибели, как стремлюсь я навстречу своей, то делай это по доброй воле. Я возвращаю тебе твои доспехи и оружие – поступай как хочешь. Но если ты решишь последовать моему совету, то уходи завтра же, а ещё лучше этой же ночью и не ищи больше встречи с нами.
Ральф слушал рыцаря и не мог разобраться в своих противоречивых чувствах. С одной стороны, он хотел как можно вежливее ответить ему, а с другой, чувствовал, что ненавидит его. Он не мог подобрать нужные слова, для того чтобы его речь прозвучала непринуждённо, а потому ответил довольно дерзко:
– Я не оставлю миледи, так как она попросила меня пойти с ней. Если Вы хотите от меня избавиться, то всё, что Вы можете сделать, – это использовать свою силу, как более опытный воин. Поставьте меня напротив своего меча, сразитесь со мной и убейте меня.
Рыцарь Солнца, не сдержав своего гнева, вскричал:
– Тогда для тебя есть только один выход – это взять свой меч, который я только что вернул тебе, и проткнуть её! Так будет лучше для тебя, для меня и для того, кто здесь лежит!
С этими словами он поднялся и стал ходить в сумерках взад и вперёд. Ральф удивлялся ему и в то же время чувствовал, что уже меньше ненавидит его. Он решил, что леди, должно быть, не любит рыцаря Солнца, потому тот и сердится. Но в те самые минуты в сердце Ральфа прокрался страх перед будущим.
Рыцарь подошёл, снова сел рядом с юношей и заговорил с ним:
– Ты же знаешь, что я не могу убить тебя, и в то же время говоришь – сражайся со мной. Это хорошо, по-твоему?
– А что в этом дурного? – спросил Ральф. – Не понимаю.
Рыцарь некоторое время молчал, а потом произнёс:
– Какие слова смогут убедить тебя уйти, пока на это ещё есть время? Возможно, когда-нибудь я отнесусь к тебе по-доброму и даже помогу тебе.
Ральф промолчал. Тогда рыцарь, вздохнув, сказал:
– Теперь я понял, что ты не можешь уйти. Что ж, пусть так и будет.
И он снова глубоко вздохнул. Ральф же после непродолжительной борьбы с собой почтительно произнёс:
– Сэр, мне жаль быть такой докучной обузой для Вас. Я вижу, что Вы не можете избавиться от меня, применив силу, правда, не знаю, по какой причине. Вижу, что и без применения силы Вы тоже не можете избавиться от меня. Кто же для Вас эта женщина? Вы хотите, чтобы я убил её, и в то же время с такой силой любите её?
Рыцарь Солнца гневно захохотал, но только он хотел что-то ответить, как от раненого вернулись монах и леди. Монах сказал:
– Рыцарь поправится. Ему повезло, что Госпожа Изобилия оказалась рядом и смогла помочь. От её рук исходит целебная сила, точно так, как от рук святых в древние времена. Пусть же они хранят её ото зла. Она сама, и это истинная правда, кроткая и святая. Ведь часто так о ней и говорят.
Леди положила руку на плечо монаха, словно просила его замолчать, а затем села рядом с рыцарем Солнца и начала нежно и беспечно говорить с тремя мужчинами. Монах охотно и многословно отвечал ей, рассказывая о лесных оленях и птицах, об озере рядом с его хижиной, на которое он любил смотреть. Леди расспрашивала его обо всём этом, и, наконец, монах произнёс:
– Святая правда! Мне не следует так просто везде и всем желающим рассказывать о себе и о Божьих тварях, которые живут рядом со мной. Но послушайте! Ведь у меня не было намерения приходить сюда. Я сидел среди деревьев и, размышляя о самых разных предметах, задремал. И в дрёме мне привиделось, будто терновые кусты разговаривают по-человечески. Они упрашивали меня взять лодку и, поднявшись по течению, найти человека, которому требуется помощь. Так я и оказался здесь. Benedicite*.
Монах рассказывал, а рыцарь Солнца то и дело перебивал его мрачными или колкими замечаниями. Ральф тоже говорил мало, встревая в разговор
