Мы уже приближались к нашему номеру, когда парень вдруг задал вопрос, который, вероятно, его беспокоил с того момента, как мы вышли из зала.
– Как вы на нас вышли, я видел, что в зале за мной никто не следил.
– Следящее плетение, – пояснил я ему, как само собой разумеющееся. – У нас сильные маги, и они его быстро заметили, а когда эти отморозки его активировали, то отследили источник, а затем и приёмник.
«Кстати, нужно будет забрать его», – напомнил я себе.
– Понятно, – проговорил Глеос и опять замолчал.
До дверей нашей комнаты оставалось всего несколько шагов, когда мальчик всё-таки сказал то, на что не решался с момента нашей встречи:
– Мастер, примите меня к себе в ученики. Я сын бывшего главы гильдии «Сломанный меч».
Всё-таки он принял меня за убийцу и, как я и догадывался, за одного из своих, вернее, даже за какого-то своего соклановца. Правда, почему он так решил, я не понял.
Глеос замер, ожидая ответа и решения своей судьбы. И ему было от чего замереть.
Вирт быстро нашёл информацию по этой гильдии. Одиннадцать месяцев назад произошла очень кровавая смена власти и последовавшая за тем резня в одном из центральных миров. Под раздачу каким-то боком попала и их гильдия. Её членов уничтожали нещадно, преследуя во всех мирах. И семью её главы вырезали практически полностью, на корню стерев даже саму память о них. Однако среди трупов так и не смогли найти тел его младшего сына и средней дочери. Из всей этой гильдии осталось несколько растворившихся среди жителей мастеров и несколько бойцов. Ну и двое пропавших детей. И теперь даже за мало-мальскую информацию о них была обещана приличная награда. А за доказательство их смерти, например за голову каждого из них, пожизненное содержание и ежемесячное пособие в сто тысяч кредитов. За тело же их мастера Крея (он нужен был исключительно мёртвым) – дополнительно десять миллионов кредитов плюс любой дом в любом мире на выбор и основание своей собственной гильдии.
«Н-да, дела», – подумал я.
И этот малец, зная всё это, а он просто не мог не знать, честно и открыто назвал мне своё имя.
«Уважаю», – ещё раз одобрил я его решимость.
– Я не тот, за кого ты меня принимаешь, – наконец произнёс я, задумчиво глядя ему в лицо, – и никогда не входил ни в одну из гильдий убийц.
Парнишка искренне удивился:
– Как? – Но потом пояснил: – Я видел, как тренировались люди моего отца, ваши движения и действия очень похожи. А рассуждаете вы вообще как он.
– Возможно, – ответил я, – но это лишь обычная логика. Так думают те, кто хочет прожить чуть дольше, чем до завтрашнего утра.
Парень растерянно смотрел на меня, похоже, я для него был последним шансом. Тут или пан – и я беру его в ученики, или пропал – я сообщаю о нём врагам его отца, и тогда для него и, скорее всего, его сестры это означает верную смерть. Но сейчас оказалось, что я даже не тот, за кого он меня принял. И что ему делать?
Он открыл свою судьбу челу, который не следует кодексу их гильдии, как он надеялся ранее, и который теперь знает, кто он. И что странно, парень совершенно не переживал за себя, он боялся за кого-то другого, он боялся за судьбу своей сестры.
«Интересно, какая она и кто, если этот мальчишка так печётся о ней».
– Значит, так, – сказал я ему, – сейчас ты идёшь со мной, и наш маг жизни тебя немного подлечит, а потом идёшь и занимаешься своими делами в трактире дальше. А я тем временем подумаю, как нам быть с тобой. Понял? – И подбодрил: – Не боись, прорвёмся! – И улыбнулся ему.
Глеос оторопело кивнул мне в ответ.
– Тогда идём. – И я указал на дверь нашего номера, у которой мы стояли. – Да, и поменьше говори, что случилось, – предупредил я его, – сам расскажу то, что посчитаю нужным.
– Вы – как мой отец, – опять сравнил парень и всмотрелся мне в лицо. – Он говорил, что когда-то у него был один друг из срединных миров. Чел. Он рассказывал, что более опасного соперника он не встречал в своей жизни. И опасен этот чел был не своей силой или мастерством. Нет. Опасен он был образом своего мышления, тем, что он думал не как все. И старался научить этому же и моего отца. А потом он пропал. Я никогда не встречался с ним, он исчез за много лет до моего рождения. Но отец всегда считал его своим другом. – В конце он тихо добавил: – Его звали мастер Крей. – И Глеос замолчал, продолжая смотреть мне прямо в глаза.
«Знакомое имя», – вспомнил я приписку к розыскному листу.
– Интересная история, было бы любопытно пообщаться с этим челом, – спокойно ответил я ему.
Ведь я точно никогда в жизни не видел его отца.
Открыв дверь, мы вошли в наш номер. Вернее, я открыл и подтолкнул в спину Глеоса, обратившись к Эрее:
– Подлатай его, а я сейчас вернусь, – и, развернувшись, снова вышел в коридор. Нужно было забрать записывающий артефакт.
Я прошёл до лестницы и, спустившись, в обход зала (оказывается, удобно, что тут так много различных ходов, переходов и коридоров) выскользнул из таверны.
