боль меня больше не беспокоила, и это очень радовало.
– К-как прошло? – Язык слегка заплетался, но говорить я все же могла, хоть и тихо.
К счастью, меня услышали. Вспыхнула свеча в руке Алексея, озаряя чужую спальню тусклым светом и вырывая из темноты обеспокоенные лица близнецов с одинаково светящимися желтыми глазами.
– Алина в порядке, – сообщил Лекс. И что он имел в виду, интересно? Что чувствует себя хорошо или что Зов с нее снят?
– А Яшка?
– Спит наверху, – ответил Саша, присаживаясь на край кровати. Видимо, меня перенесли с кухни в комнату хозяев. – Ты как, ведьмочка?
– Нормаль… – начала я, а потом вспомнила о нашей связи и, чуть нахмурившись, поинтересовалась: – А ты не… не чувствуешь? – ведь такую слабость он просто обязан был ощутить. Или нет?
– Его шарахнуло отдачей из-за того, что вторгся в отведенное под обряд пространство, – ответил за брата Лекс. – Так что он сейчас малость дезориентирован и твои эмоции совершенно не читает, – добавил этот всезнающий «кот», а я задумалась.
Значит, мой новоявленный учитель уже в курсе, что его близнец тоже поймал Зов? Или я просто что-то неправильно поняла? Поразмыслив еще немного на заданную тему, а также подумав про то, что надо все же в ближайшие дни освободить сыскаря от не совсем удобных чар, которые больше похожи на паучью сеть, я прошептала:
– Саш… – Бьёрн тут же наклонился ко мне, готовый выслушать любую просьбу. – А с тобой у нас… будет… с-секс, – постаралась я сформулировать как можно проще свое желание развеять Зов не через боль. Получилось, мягко говоря, не очень. И что самое поганое, навостривший уши Лекс тоже разобрал мою «гениальную» реплику, потому что многозначительно хмыкнул и сделал вид, что изучает ночной пейзаж за незашторенным окном. – Ну, в смысле… – Я закашлялась, понимая, что наговорила и так уже слишком много для своего состояния. – Я…
– Я понял, молчи, – улыбнулся Александр и, взяв с тумбочки стакан с водой, чуть приподнял меня и принялся поить. Сделать получилось всего пару глотков, но и этого хватило, чтобы я почувствовала себя лучше. Живительная влага действовала как лекарство. И собравшись с силами, я снова хотела заговорить, чтобы правильно донести свою мысль до мужчины, но он сказал: – Будет, Анют. Все у нас с тобой будет, но… не сегодня, – а потом накрыл меня одеялом, коснулся губами лба и, шепнув: – Отдыхай, мы скоро, – вышел из комнаты, утащив за рукав озадаченного его порывом брата.
А я осталась лежать в темноте и думать о словах Саши. Я-то про снятие Зова говорила, а он о чем?
Свет фонарей отражался в лужах, покрытых рябью из-за ветра и моросящего дождя. Гроза давно отгремела, но темное небо продолжало плакать, осыпая ночной город серебристыми слезами, словно скорбело по украденной жизни молодой девушки, одетой в белое платье невесты, и по растоптанным цветам упавшего с ее головы венка. Это был тихий район, красивый уютный сквер и раскидистое старое дерево, возле которого днем любила играть детвора.
И сидящая среди извилистых корней бьёрна с белыми как снег волосами и застывшим взглядом мертвых глаз совершенно не вписывалась в благоустроенную картину обычно спокойного места. Как не вписывались сюда и суетящиеся вокруг тела гварды со слепящими вспышками фотоаппаратов, и стоящий под большим черным зонтом следователь с мрачным лицом, и работающий в ночной смене коронер, предварительно установивший, что с момента смерти прошло не более часа-двух. На шее жертвы, как и в случае с убитой пять дней назад Тамарой, присутствовали следы от когтей. Других видимых травм на теле при первичном осмотре обнаружено не было, как не было и оборонительных ран на руках покойницы.
– Опять свадебный душитель из психушки сбежал? – спросил молодой гвард, остановившись рядом с начальником.
– В том-то и дело, что нет, – чуть поморщился тот.
– Подражатель? – нахмурился парень, выше поднимая ворот форменной куртки. Погода была промозглой, и мерзкий дождик скорее раздражал приехавших на вызов мужчин, чем мог их намочить.
– Вероятно, – проворчал угрюмый следователь. – Если бы СМИ не раструбили о деяниях модифицированного маньяка со всеми мерзкими подробностями тех дел… эх! – Он раздраженно махнул рукой, продолжая смотреть в лицо убитой «волчицы». Оно походило на восковую маску: чуть удивленное, холодное… как у красоток с обложек модных журналов. Поза девушки, ее подвенечный наряд, красиво уложенные волосы и зажатая в руках гадальная карта, символизирующая смерть, – все это напоминало идеальную постановку для художественной съемки. Если бы еще модель не была мертва по-настоящему. – Красивая бьёрна. И наверняка сильная. Почему же она не сопротивлялась? – спросил сам себя мужчина.
Сидевший рядом с «невестой» крепыш лет пятидесяти на вид молча поправил круглые очки, затем аккуратно сложил инструменты в кожаный саквояж и, немного помедлив, провел раскрытой ладонью над валявшейся в шаге от девушки туфелькой, которую упаковывал в прозрачный пакет один из гвардов.
– Что-то не так? – заинтересовался его действиями старший группы.
– Не уверен, – задумчиво отозвался коронер, тряхнув волосами, посеребренными мелкими капельками дождя. – Я не специалист, но некоторые способности все же есть. Похоже, что за жертвой кто-то следил.
