– Нечем мне прихорашиваться. И переодеваться тоже не во что. В сумке рабочие инструменты и множество других важных вещей, но единственное вечернее платье, которое запаковано в воздухонепроницаемый пакет, до сих пор так «благоухает», что лучше его не разворачивать.
– Так почему ты мне сразу не сказала?! – то ли с облегчением, то ли с возмущением воскликнула девушка. – Сейчас все организуем! – потирая ручки, пообещала она и хотела уже выйти из комнаты, как я остановила:
– Погоди, Лала. Просто, чтобы правильно понимать ситуацию… объясни, зачем тебе наряжать меня к ужину, если ты сама имеешь виды на моего жениха?
Лалари стрельнула глазами на Северьяна, который старательно делал вид, что сильно занят игрушкой, после чего прикрыла дверь с нашей стороны и тихо пояснила:
– Потому что он должен думать, что ты согласна.
– На что ты согласна, мама? – отложив в сторону медведя, спросил меня сын. Наше пребывание на чужой территории я объяснила ему отпуском, который якобы взяла, чтобы принять приглашение дяди «волка» и погостить у него. В некотором роде так оно и было, вот только отпуск получился вынужденный и грозил стать бессрочным.
– На то, чтобы пожить в этом чудесном доме, милый. Тебе ведь тут нравится?
– Не особо. – Да здравствует детская непосредственность! И что же делать? – Но если ты хочешь, мы поживем, – успокоил меня самый заботливый мужчина на свете. Эх, был бы постарше – разогнал бы всех клыкасто-когтистых женихов от своей мамы, только б шерсть летела. Но пока роль защитника все же была моей, и, оберегая свое чадо, я готова была идти на компромисс с бьёрнами.
– Так я за платьем? – неуверенно проговорила Лалари, которую в отличие от мужчин мой не по годам серьезный мальчик заметно напрягал.
– Как скажешь, – безразлично отозвалась я.
На самом деле я так устала, что предпочла бы сегодня вообще не выходить из комнаты, а завалиться спать с Яшкой под боком, отложив все проблемы до утра. Вот только хозяин дома велел явиться в столовую к восьми. И тон у него был такой, что возражать я как-то не осмелилась. Видать, и правда своего рода официальный прием – этот их ужин. Что ж, поглядим.
Решив так, я снова уткнулась в экран, продолжая просматривать все, что связано с тринадцатым законом модифицированных, потому что после возвращения рыжей «кошки» мне уже вряд ли удалось бы этим заняться.
Так и случилось. Спустя пять минут девушка явилась обратно вместе со своим вместительным рюкзачком, в котором, кроме косметички и пары коротких трикотажных платьев с тремя пачками новых чулок, обнаружилась еще связка амулетов, замаскированных под бижутерию, щипцы для завивки и пачка краски для волос – точно такой же, как использовала я, но… ярко-рыжей. Поймав мой вопросительный взгляд, Лалари лукаво улыбнулась и доверительно сообщила:
– Это средство мы оставим на ночь. Уверена, что тебе пойдет медный оттенок.
«Шестеренки» завертелись в голове, несмотря на усталость. Значит, она планирует сменить мне имидж. Зачем? Чтобы подразнить Акиллара кошачьей мастью или чтобы заменить меня в постели на случай, если он зайдет… ну, скажем, проверить, как спится его невесте. Судя по логике – второе, но видя хитрющую мордашку Лалари – не без первого.
Где-то без десяти восемь мы под едва слышные вздохи «кошки», не очень-то довольной моим внешним видом, втроем вышли из нашей с Яном спальни, где и проходили сборы. Малыш мой тоже был без запасного костюма, а заказать что-то с доставкой на дом за полчаса до ужина оказалось просто нереально. Поэтому все, что я сделала, – это причесала его светлые волосы, поправила одежду и тщательно вымыла подошвы кроссовок так же, как на своей обуви. Когда поднимались наверх, мы оба с сыном разулись, но ходить босиком по огромному особняку и дальше было как-то не совсем удобно, поэтому пришлось выкручиваться.
Лалари шла чуть впереди, так как единственная из нас более-менее знала дом. Я же, держа за руку Северьяна, осторожно шагала за ней, не забывая при этом глазеть по сторонам. Когда нас провожали в гостевые комнаты, в коридоре царил полумрак, разбавляемый тусклым светом нескольких ночных бра. Сейчас же все освещение было включено, поэтому меня так и тянуло подробней разглядеть место, где, возможно, придется все-таки поселиться насовсем. Хотя сдаваться без боя я, конечно же, не собиралась.
Светлый, почти белый, ковер мягко пружинил под ногами. Его высокий, густой ворс так и манил разуться и пробежаться босиком, а еще заставлял радоваться удобной обуви – ходить по такому полу на каблуках было бы весьма затруднительно. Впрочем, Лалари справлялась с этой задачей, вышагивая впереди нас, словно манекенщица на подиуме. Ростом она была чуть выше меня, но с десятисантиметровой шпилькой эта разница становилась весьма ощутимой. Почти такое же, как на мне, платье облегало ее стройную фигурку, красиво подчеркивая плавные изгибы грациозного тела. Распущенные темно- рыжие кудри доходили почти до пояса, прикрывая густой волной обнаженную спину.
Мой наряд смотрелся значительно скромнее, хотя по длине и силуэту почти не отличался, да и цвета был такого же – чернильно-черного, как и надетые под него чулки. И на фоне этой сумеречной гаммы яркими светлыми пятнами выделялись мои белые кроссовки и заколотые в пышный узел волосы.
Обтянутая кремовым шелком поверхность стен чередовалась с молочным дубом массивных филенчатых дверей и полумраком неглубоких ниш.
