стекло, начала мысленно отсчитывать секунды, необходимые для удачного завершения работы. Зачарованный металл быстро плавился, заполняя форму, и главное в этом деле было не пропустить момент, когда надо дать команду для его возвращения в твердое состояние.
При всей своей текучести материал, из которого была изготовлена моя любимая «отвертка», ни к чему не прилипал и в исходный вид возвращался, стоило лишь приказать. Поэтому я без опасения использовала его, если требовалось снять слепки со сложных форм. И сейчас этот «ключ от всех дверей» пришелся очень кстати. Если б меня заперли на засов и повесили амбарный замок, вряд ли я смогла бы открыть дверь с помощью меняющего форму стержня, но, к счастью, гостевые комнаты в доме «волка» столь варварским способом не запирались.
Поэтому после пары напряженных минут я услышала тихий щелчок замка и, смахнув со лба выступившие капельки пота, осторожно приоткрыла дверь, чтобы выпустить в образовавшуюся щель стайку синих «бабочек». Звук падающих тел сообщил мне о том, что комнату охраняли. Надо же! А я и не знала, что Акиллар настолько сильно мне не доверяет. Впрочем, взаимно.
Выглянув в тускло освещенный ночниками коридор, я оценила ситуацию. Два блондина в традиционной для бьёрнов зеленой форме спали, подпирая спинами стены, по которым, судя по всему, сползли, став жертвами сонных заклинаний. И все бы ничего, но в любой момент их мог кто-нибудь заметить, и тогда у меня вряд ли получится сбежать. Метнувшись к кровати, я подхватила на руки сына, но тут же снова положила его, бросившись к рюкзаку. Вспомнила, что оставила в двери «отвертку», и рванула за ней, а вытащив, остановилась и, зажмурившись, до боли сжала кулаки.
Аа-а-а… Адово пламя! Так не пойдет! Надо успокоиться и… абстрагироваться, что ли? Словно все, что будет дальше происходить, – своего рода игра. Ролевая или виртуальная – одна из тех, в которые любит резаться мой малыш со своим приятелем из старшей группы детского сада.
Приказав себе перестать нервничать, я вернула миниатюрный артефакт в первоначальный вид, убрала его в рюкзак, который затем надела на спину, и, посмотрев на спящего ребенка, нахмурилась. Яшка мой, конечно, худощавый и не сильно высокий в свои пять с половиной лет, но, если придется носить его долго, руки отвалятся. К тому же они могут пригодиться мне для плетения чар, если вдруг народу в «логове белого волка» окажется больше, чем моих «бабочек».
Осмотревшись, я подошла к окну и с силой рванула одну из штор. Проверила ее на прочность, затем связала и, как следует закрепив магией узел, перекинула импровизированный слинг через плечо. Конечно, удобней было бы соорудить что-то наподобие рюкзака, чтобы нести малыша на спине, но я, к сожалению, плохо представляла, как это сделать быстро, и еще хуже – как без посторонней помощи поместить туда спящего ребенка.
Резерв сил, увеличенных за счет висящего на груди амулета, пока еще не иссяк, хотя камень в кулоне был желтым лишь на одну треть. Еще немного – и выдохнется совсем. Тогда все мои магические подвиги придется сократить как минимум втрое, что крайне нежелательно. Аккуратно усадив Северьяна на тканевую перевязь так, чтобы она взяла на себя основной вес мальчика, я, обняв сына одной рукой, отправилась собирать приключения на свою больную голову. В то, что мне, навьюченной, как мул, удастся покинуть особняк главы белого клана, верилось все меньше, но не попробовать после такой подготовки было бы обидно.
В коридоре по-прежнему господствовала тишина. Охранники все так же спали, а другие, к счастью, пока не набежали. Прокравшись мимо них, я в окружении пестрого облака «бабочек» отправилась к дальней лестнице, замеченной мною, еще когда мы шли в столовую. Эритэ должна была ждать нас в машине, поиск которой и занял у нее столько времени. Встретиться мы договорились возле восточных ворот. Их к нашему приходу подруга обязалась вскрыть, если они вообще заперты.
Где именно находятся эти самые ворота, я знала лишь приблизительно и только со слов некромантки. Поэтому шла, что называется, наобум, полностью доверившись ее инструкциям, своей интуиции и… хрупким разноцветным летуньям, призванным усыплять любое живое существо на расстоянии десяти метров от меня. Сердце бешено стучало, эхом отдаваясь в висках, слух обострился, зрение тоже, движения, несмотря на волнение и груз, который я несла, стали мягкими и осторожными, а где-то глубоко внутри зарождалась странная помесь истерики и азарта.
Чую, если поймают, буду долго ржать. А если прошляпят – и вовсе помру от смеха.
Коридор был темный и длинный. И нет бы отдыхать всем в столь поздний час, но местные обитатели явно не придерживались общепринятого режима. Не считая «спящих красавцев» у моей двери, мне встретились еще двое, причем в форме прислуги. Однако «бабочки» на это скидку не делали, они, повинуясь приказу, укладывали всех, в ком чувствовалась жизнь.
Очередная жертва моего коварства пала на лестнице, даже не поняв толком, что случилось. Отвод глаз работал, да и запах Лалари, который улавливали бьёрны, сбивал их с толку. Я на какой-то момент затормозила, боясь, что горничная сломает себе шею, заснув в столь неподходящем месте. Но, слава богам, обошлось. Зато грохот от ее подноса получился до противного громким, и мне ничего не оставалось, кроме как ускориться. Что я и сделала: покрепче обняла Северьяна, бросила настороженный взгляд за спину в ожидании погони и торопливо побежала вниз по ступеням, чтобы в конце пути напороться на очередную закрытую дверь.
Проклятье! Следовало ожидать, но… как же раздражает.
Пришлось, кряхтя и пыхтя, словно еж, снимать с одного плеча рюкзак, снова доставать любимую «отвертку» и дрожащими от напряжения пальцами пытаться проделать с замком то же самое, что в комнате. Рядом порхали «бабочки», ожидая гостей. Синие… много синих и еще лиловые – к ним я тоже привязала заклинания сна. Именно оно должно было стать моим главным оружием в этой маленькой войне за свободу. Но встречались и другие цвета со своими сюрпризами. Красные, например, при соприкосновении с живым существом обращались облачком жгучего перца, желтые – световой вспышкой,
