Нужно быть осторожным – все должно выглядеть как несчастный случай.
Утечка газа, например. Искра от плохой проводки, взорвавшаяся лампочка, упавшая свеча…
Трентон направился к плите и открыл газ. Он начал выходить с тихим шипением, как вздох облегчения.
– Трентон!
Он от неожиданности чуть не подпрыгнул. Минна стояла в дверном проеме, держась за круглую ручку.
– Ты готов? Мы уже собираемся уезжать.
– Да, я иду, – сказал он и почувствовал жгучее желание закрыть газ и в последний раз пройтись по комнатам, запоминая каждый уголок, каждую складку на занавесках, каждый лучик солнца на полу. Но Трентон взял себя в руки и пошел к выходу.
Минна остановила его прежде, чем он успел выйти.
– Эй, – нахмурилась она, – кажется, газом пахнет. Не чувствуешь?
Трентон даже не моргнул.
– Не-а.
Они стояли так еще секунду. Все-таки после всего, что произошло в их жизни, они до сих пор могут понимать друг друга без слов.
– Поехали домой, – сказала сестра и положила руку брату на плечо.
Трентон убедился, что дверь закрыта достаточно плотно. В последний момент, когда он уже поворачивал ключ в замке, откуда-то из глубины дома раздался тихий, едва различимый шепот: «Спасибо». Хотя, может, ему показалось, и это ветер прошуршал в траве или где-то вдалеке запели сверчки.
Он так и не смог заставить себя обернуться и в последний раз посмотреть на дом. И на самом деле – зачем оборачиваться назад?
Трентон хотел быть отсюда как можно дальше, когда приедут пожарные.
Пожар начался в подвале.
Больно ли мне?
И да и нет. В конце концов, я сама этого хотела.
Теперь боль мне чужда.
Огонь движется очень быстро. Трентон, мой милый Трентон дал мне шанс, в котором я так нуждалась. Чтобы высечь эту единственную судьбоносную искру понадобилось немного: воспоминания о полуденном солнце, первом поцелуе, хороводе с моими сестрами – как мы кружились, смеялись и думали, что будем так же счастливы всегда.
Дым густой как сон. Из него выходят все они: Мэгги, Томас, Эд… И Пенелопа. Моя малышка Пенелопа с маленькими холодными ручками. Они выходят из тьмы, что-то беззвучно поют и смотрят на меня пустыми глазницами.
Они пришли за мной.
И теперь я смогу лететь туда – в бездонную ширь неба.
Из кухни в чулан, затем в столовую и коридор, вверх по лестнице – стеной наступают дым, тьма, копоть и удушающий жар.
Из чердака на крышу, с крыши – в подвал.
Дым становится ветром, что уносит меня к небу.
Где-то вдалеке радостно застрекотали сверчки.
Примечания
1
«Песня за полпенса» (
