— Можно дать больше, — предложил я. — Нет, не обязательно титул глерда, он и сам его не примет, так как принц, надо же, но можно вообще-то постепенно перевести его справедливую борьбу за идеалы в плоскость оппозиционной партии… в русло, так сказать. А у вас будет справедливая демократическая монархия с человечьим лицом!
Она вскинула на меня вопрошающий взгляд.
— Что такое… ладно, об этом потом. Перед отъездом зайдите ко мне, передам письмо для короля Астрингера.
— Да, — подтвердил я, — очень мудро. Пусть пока поработает на благо королевства, а потом вы решите, дать пряник или не дать. И какого размера. Вообще, ваше величество, играть нужно по-женски хитро, это и есть подлинная дипломатия. Мы, мужчины, пока что плохие дипломаты, слишком честные и правильные. Со временем, конечно, женщины омаскулинятся, а мужчины офеминизятся, но сейчас есть то, что есть, что хорошо и потому неприемлемо.
— Глерд?
Я поднялся, поклонился.
— Начинаем!
Она чуть-чуть поморщилась, никто не смеет вот так самовольно подниматься и заканчивать разговор с королевой, но я чужеземец, местные правила этикета не знаю, такому простительно, и она с усилием наклонила голову.
— Да, глерд. Вы придумали почти хорошо.
Я ответил почтительно:
— Ваше величество, это же придумали вы! Я только уловил и ринулся со всех двенадцати ног исполнять.
Она чуть изогнула губы, то ли в улыбке, то ли в гримасе.
— Не льстите мне, глерд. Я признаю свои заслуги, но признаю и чужие.
Я вышел, осторожно прикрыв дверь, в коридоре целая толпа взволнованно шушукающихся фрейлин, тут же Мяффнер и Джоэл, еще какие-то крайне нужные, видимо, лица; Мяффнер ухватил меня за руку.
— Глерд, что хотела королева?
— Ну и вопросы у вас, — ответил я. — А я уж подумал, что вы хитрый царедворец.
Он отмахнулся.
— Некогда плести интриги, глерд!
— Я отправлюсь в свое имение, — сообщил я, — надо почувствовать себя хозяином, потешить свою плоть… имею в виду, чувство достоинства… Тьфу, потешить самолюбие, я же высокий глерд, богатый и толстый…
Оставив остальных в коридоре ждать королеву, он пошел со мной рядом, торопливо перебирая короткими ножками.
Я сжалился и замедлил шаг, а на лестнице он сообщил негромко:
— Через час зайдите за письмом. Ее величество к тому времени его обдумает и напишет.
— Прекрасно, — ответил я бодро. — Целый час времени! Куда его деть?
Он посмотрел косо.
— Вы говорите так, будто час в самом деле много. Люди годы жизни тратят впустую. Ладно, не теряйтесь.
У муравьев есть особая каста солдат, а в ней еще подкаста самых крупных воинов с гигантскими челюстями. Эти идут впереди, сеют страх, они недолговечны, погибают первыми, их замечают и склевывают птицы, но они нужны племени, так как принимают удар на себя и отвлекают внимание от более важных.
У людей такая функция была всегда у берсерков. Они рождались и жили не для себя, а только для племени. У берсерков не бывает семей, друзей, привязанностей, их основная цель в жизни — в минуту опасности принять удар на себя и сражаться, не отступая ни на шаг.
Здесь их функция вручена гвардейцам королевы. Наиболее преданные, они же самые крупные, могучие, одним видом внушающие оторопь, когда смотришь на такого гиганта и понимаешь, что он раздавит тебя как муху…
Мне бы таких десяток, чтобы страховали от разных неожиданностей. Я человек с особенностями: мой удар страшен, но сам я слабее тли. В том смысле, что обычно меч и щит совершенствуются одновременно, а у меня меч круче некуда, а защита как у всех здесь. А чутье не всегда срабатывает — когда устал или Чем-то отвлекся, то и не почуешь, когда Что-то на спину прыгнет…
Гуртом можно завалить кого угодно, а гвардейцев королевы нужно разить только насмерть, они — последняя линия защиты королевы, потому не отступят, не сдадутся, будут принимать огонь на себя до последней капли крови, пока защищаемые ими будут убегать или прятаться…
Я побродил по главному зданию дворца, нахально проверяя, куда мне доступ открыт, куда не пускают, а куда войти разрешают, но на мордах такое выражение, что убили бы, дескать, с радостью…
Женщины сдержанно, но опасливо улыбаются, на их лицах страх и любопытство, я здесь прохожу по незримой графе чересчур быстро вознесенного к трону человека. Дружба с которым может быть крайне выгодной, но и крайне опасной…
