Брейн подал Вольфу сумку с наркотиками, и тот, заглянув в нее, радостно закивал, понимая, что тут значительно больше обещанного.
– Дай-ка телефон! – попросил Брейн, и Вольф без колебаний отдал свой аппарат.
Брейн вышел в коридор и, встав рядом с точкой передачи – участком судна, построенного из радиопроницаемых материалов, набрал код аварийной службы.
– Оператор Малленз, слушаю вас, – отозвался женский голос.
– Слушай меня, тварь! – пророкотал Брейн, стараясь, чтобы его голос звучал как можно злее. – Я спускаюсь в порту Хаузер, при мне восемь тонн взрывчатки, и я собираюсь разровнять ваш город в пыль! Я собираюсь истребить всех ваших копов в наказание за вашу подлость! Мой корабль – «Фарнезия», что означает – месть без ограничений! Трепещите, твари, я иду!
Сказав все, что посчитал нужным, Брейн вернул аппарат Вольфу и вышел к коридор, держась за стены, поскольку в этот момент судно затряслось от выброса тормозных масс топлива.
Двигатели взревели сильнее прежнего, и опоры ударились о бетон. Судно приземлилось.
Аппарели еще не успели коснуться бетона, как Брейн с Зои соскочили на поле и поспешили к штабелям из ящиков, куда Брейн настойчиво увлекал спутницу.
– Что происходит, почему мы бежим?! – возмущалась она.
– Потом объясню, шевели ботинками, сейчас здесь будет полиция.
И действительно, едва они юркнули между стеллажами, послышались полицейские сирены и по желтым дорожкам портовых служб понеслись прорвавшиеся на территорию полицейские.
С ходу заголосили громкоговорители, призывая террористов сдаться, поскольку их песенка спета. Одна, две, три… Двенадцать машин с вооруженными до зубов полицейскими окружили раскаленный корпус прорвавшегося через атмосферу грузовика.
– Это ты все устроил? – догадалась Зои.
– Подожди, – сказал Брейн, доставая пистолет. В этот момент на аппарелях показались Вольф и механик Фрум. Они держали руки поднятыми и были готовы сотрудничать с полицией, однако в планы Брейна это не входило. Он вскинул пистолет и сделал два точных выстрела, поразив двух полицейских автоматчиков в голень. Оцепление тотчас разразилось шквалом огня, расстреляв обоих террористов.
– Вот теперь уходим, – сказал Брейн, направляясь в глубь складских терминалов.
– Зачем ты это сделал? – спросила Зои, догоняя его.
– Они хотели убить нас.
– Я не об этом. Ты думаешь, мы еще не оторвались?
– Мы не оторвались сейчас и не оторвемся в ближайшее время. Все, что нам доступно, – получить фору в несколько часов, а если повезет – в целые сутки, ты понимаешь, о чем я?
– О да, приятель, понимаю, – ответила Зои, стараясь не спотыкаться, когда они бежали по мусору, битой таре и булыжникам, привезенным сюда с непонятно каких планет и выброшенных во время чисток грузовых платформ и трюмов.
После каждой такой чистки следовало вывозить мусор за пределы порта, но портовые воры, жуликоватые начальники и просто ленивые дураки поступали по-своему, отгребая скрейперами этот мусор подальше к ограде, где он и накапливался годами.
87
Зои стояла на балконе и, свесившись через перила, радостно махала проходившим по улице участникам карнавала. Гремела музыка, барабаны отбивали ритм, и колонны танцоров на удивление синхронно выполняли танцевальные па.
Кроме Зои с балконов окрестных зданий махали руками множество других жителей города и многочисленные туристы, приезжавшие в город специально на неделю карнавалов. Зои так увлеклась, что забыла одеться, оставшись в трусиках и маечке, – парад начался так неожиданно.
Брейн крикнул ей что-то, но она не услышала из-за громкой музыки, тогда он хлопнул ее по заду, и лишь после этого Зои заскочила внутрь номера.
– Что ты себе позволяешь? – закричала она.
– Заткнись и слушай. Через полчаса мы отправляемся в городок Литцерн – на автобусе, а оттуда рванем в Брингхем.
– Зачем нам Брингхем?
– Затем, что там начинается шоссе до Холенгагена, где тебя ждут твои любимые адвокаты.
– Понятно, – кивнула Зои. – Тогда я сейчас же оденусь, а ты – выйди.
