лицемеры.
Труден был переход: скалистым путём — в седьмую пазуху. Тут обитают воры, кусаемые чудовищными ядовитыми змеями. От этих укусов они рассыпаются в прах, но тут же восстанавливаются в своём обличье. Среди них Ванни Фуччи, обокравший ризницу и сваливший вину на другого. Человек грубый и богохульствующий: Бога послал прочь, воздев кверху два кукиша. Тут же на него набросились змеи (люблю их за это). Потом я наблюдал, как некий змей сливался воедино с одним из воров, после чего принял его облик и встал на ноги, а вор уполз, став пресмыкающимся гадом. Чудеса! Таких метаморфоз не отыщете и у Овидия.
Ликуй, Флоренция: эти воры — твоё отродье! Стыдно… А в восьмом рву обитают коварные советчики. Среди них Улисс (Одиссей), его душа заточена в пламя, способное говорить! Так, мы услышали рассказ Улисса о его гибели: жаждущий познать неведомое, он уплыл с горсткой смельчаков на другой конец света, потерпел кораблекрушение и вместе с друзьями утонул вдали от обитаемого людьми мира.
Другой говорящий пламень, в котором скрыта душа не назвавшего себя по имени лукавого советчика, рассказал мне о своём грехе: этот советчик помог римскому папе в одном неправедном деле — рассчитывая на то, что папа отпустит ему его прегрешение. К простодушному грешнику небеса терпимее, чем к тем, кто надеется спастись покаянием. Мы перешли в девятый ров, где казнят сеятелей смуты.
Вот они, зачинщики кровавых раздоров и религиозных смут. Дьявол увечит их тяжёлым мечом, отсекает носы и уши, дробит черепа. Тут и Магомет, и побуждавший Цезаря к гражданской войне Курион, и обезглавленный воин— трубадур Бертран де Борн (голову в руке несёт, как фонарь, а та восклицает: «Горе!»).
Далее я встретил моего родича, сердитого на меня за то, что его насильственная смерть осталась неотомщенной. Затем мы перешли в десятый ров, где алхимики маются вечным зудом. Один из них был сожжён за то, что шутя хвастался, будто умеет летать, — стал жертвой доноса. В Ад же попал не за это, а как алхимик. Здесь же казнятся те, кто выдавал себя за других людей, фальшивомонетчики и вообще лгуны. Двое из них подрались между собой и потом долго бранились (мастер Адам, подмешивавший медь в золотые монеты, и древний грек Синон, обманувший троянцев). Вергилий упрекнул меня за любопытство, с которым я слушал их.
Наше путешествие по Злопазухам заканчивается. Мы подошли к колодцу, ведущему из восьмого круга Ада в девятый.»
Кроатон — название индейского племени, жившего во времена европейской колонизации Северной Америки на одноимённом острове, соседствующем с островом Роанок в нынешнем штате Северная Каролина.
С названием «Кроатоан» связана популяризованная Стивеном Кингом история о «потерянной колонии» сэра Уолтера Рэйли. Британские колонисты, которые должны были находиться на острове Роанок, исчезли между 1587 и 1590 годами. Следов борьбы обнаружено не было, только на одном из стволов дерева, росшего в центре поселения, было вырезано слово «Cro», которое принято считать начальными буквами слова «Кроатон». Проверить нахождение их на острове Кроатоан, с жителями которого колонисты находились в дружбе, не удалось. Ни тел, ни каких-либо следов так и не нашли.
Существует несколько мнений о причинах исчезновения колонистов:
Колонисты могли смешаться с племенем Кроатоан и другими аборигенами, или быть уничтожены племенами Повхатанской конфедерации или испанскими колонистами.
Индейский шаман мог загипнотизировать колонистов, после чего те шагнули в морскую воду и утонули. Для обоснования этой художественной идеи на телевидении выдвигается теория, что Кроатоном звался также бог, которому поклонялись представители этого племени (имя переводится как «Жнец душ»). Согласно исследователю обычаев североамериканских индейцев канадскому профессору Пьеру Моренье, индейцы считали, что бог всегда жил среди них, но был невидим и по желанию мог вселяться в любое тело. Туземцы носили богу еду на жертвенный алтарь, жрецы садились в круг и наблюдали, как еда медленно исчезала в воздухе.
От души: почитайте «Бурю столетия» Кинга — мировецкая вещь по теме!
Имеется в виду наступательная операция англо-французских армий на французском театре Первой мировой войны с 24 июня по середину ноября 1916
