В поисках красного дракона

— Не ошибаешься, — подтвердил Чарльз. — Но что все это значит?

— Все это время, — задумчиво произнес Джон, — мы допускали промашки потому, что думали, как взрослые, а не как дети. Мы не обращали должно внимания, когда знали, что это могло быть важно.

— Похоже, все это значит лишь то, что значит. Нас должен вести ребенок.

Все повернулись к Лоре Липучке, а Чарльз опустился перед ней на колено.

— Лора Липучка, — нежно произнес он, — наш талисман. Поможешь нам?

— Постараюсь, — осторожно ответила девочка.

Она оглядела книги и стала обходить комнату. Она прошла мимо иллюстрированных Библий, которые выбрал бы Джон, и рукописных, которым отдал бы предпочтение Чарльз. Наконец она остановилась и взяла с полки маленькую потрепанную книжицу. Это была старая немецкая Библия, как раз девочке по рукам. Детская Библия.

Внутри хранился старый листок бумаги с контуром двух маленьких ладошек.

— Руки Альберта[67], — сказал Астерий, забрав у девочки листок, и кивнул. — Призрачные следы ребенка, ушедшего очень давно, все еще священны и обладают силой. Вы нашли что искали.

Астерий проворно сложил из бумаги ключ, вставил в замочную скважину, и, к всеобщему удивлению, дверь тут же открылась.

Друзья ступили в темный коридор с множеством дверей и подняли фонарь. Из темноты доносились детские голоса и среди них — знакомый голос, выкрикивающий «Три-три — нет игры!»

Джек.

Услыхав своих друзей, Джек закричал от радости, а несколько извилистых коридоров привели их к камере, где держали мальчика.

Последовали объятия и рукопожатия, в свете лампы друзья убедились, что не только Джек был цел и невредим, но и также и его вторая тень.

Джек торопливо рассказал им, что узнал от Эбби Торнадо и остальных.

— Ну что ж, теперь мы знаем, что случилось с кораблями на Архипелаге, — подвела черту Эвин.

— Мы же не оставим детей здесь, да? — забеспокоился Джек.

— Нет, конечно, — твердо ответил Джон. — Они пойдут с нами. Все.

— Нет,— запротестовал Астерий, заламывая руки. — На это не было никаких инструкций! Это просто недопустимо!

В ответ Эвин просто вытащила свой длинный матросский тесак и направила на карлика.

Астерий вздохнул.

— Видите? — обратился он к Чарльзу. — Никакого уважения.

Через несколько минут все остальные клетки были открыты, и коридоры, прежде темные и безмолвные, наполнились светом факелов и радостным детским смехом.

,

Часть 6 Девятый круг

Глава 21 Тени и свет

Старика терзала лихорадка, а вместе с жаром пришел и бред. И пленник начал говорить, рассказывать истории, ибо казалось, что помощи, так или иначе, ждать уже не откуда, и все, что ему оставалось, — это рассказывать истории и в конце концов умереть.

— Эта история, — заговорил старик слабым, но ясным голосом, — о секрете вечной юности. Не вечной жизни, потому что всему рано или поздно приходит конец. Но прожить отмеренный срок с энергией и жизнелюбием ребенка — о, это сокровище стоит поисков. И я его нашел. Но обнаружив, понял, что это даже не секрет, а страшная, ужасная правда — и уж если ты раз узнаешь правду, ее трудно забыть.

Весь секрет — большая ложь. Ибо нет никакой вечной юности. Это лишь иллюзия.

Иллюзии можно хранить. Иллюзии можно лелеять. Но они никогда не станут явью. И этот выбор — видеть себя вечным ребенком — всего лишь иллюзия.

Все вырастает. Все меняется. И рано или поздно все проходит. Такова жизнь. Оставаться юным — значит отделиться от движения мира. Повзрослеть