Мардж удивилась, что его это вообще хоть как-то интересует.
– Он очень быстрый, господин. Первый, кто смог опередить мою стрелу. Проклятый циркач так же быстр, как вы и Сегу.
– Он не мы. Просто у тебя выдался неудачный день. С ним в горах была женщина?
– Да.
Шрев подался вперед:
– Опиши ее.
– Невысокая, черноволосая, смазливая. Звали Шерон.
– Ложный след, – с разочарованием вздохнул Сегу.
– К сожалению. – Шрев встал из-за стола. – Все равно пойду прогуляюсь.
– Представление уже закончилось. – Сегу сразу понял, куда направляется учитель.
– Но акробат никуда не делся. Останься. Найди Лоскута, скажи, что завтра выезжаем до рассвета.
Площадь все еще пахла нагретым солнцем, лошадиным навозом и людским потом. Был вечер, представление закончилось, и зевак осталось совсем немного. Большинство из зрителей уже разошлось по домам или окрестным кабакам, а самые любопытные глазели на то, как двое мужиков, опасно балансируя на крышах, снимают канат, натянутый над площадью.
К циркам Шрев относился равнодушно. Предпочитал менестрелей и художников, оставляя более примитивные развлечения для людей, не способных ценить высокое искусство. Но, разумеется, не имел ничего против этих перекати-поле. От всех может быть польза. Лишь бы под ногами не путались.
Циркачи тоже разбрелись, и фургоны казались пустыми. Идя через площадь, Шрев увидел лишь трех человек, что крутились возле них, да несколько стражников, которых город поставил охранять имущество труппы.
Благодаря респектабельному виду его даже не подумали остановить. Богатые господа не зеваки, им было доступно многое из того, чего лишены простые горожане. Один из стражников даже кивнул ему и, прислонив алебарду к стене аккуратного, украшенного цветами домика с расписными стенами, начал отстегивать опостылевший за день латный воротник.
Карлик в оранжевой курточке и красных шароварах, пыхтя от натуги, тащил к корыту до краев наполненное ведро. Вода то и дело выплескивалась из него и попадала на голые щиколотки в расшнурованных ботинках с ободранными блестками.
– Любезный! – окликнул его Шрев. – Я ищу канатоходца.
Недомерок посмотрел на чужака с любопытством, поставил ведро, вытер рукавом пот с высокого, гротескного лба:
– Могу я полюбопытствовать, зачем он вам, добрый господин?
– Можешь, – любезно разрешил Шрев, но причину назвать не успел. Из-за зеленого фургона выступил молодой, крепкий мужчина, сказав:
– Я канатоходец.
– Но… – протянул карлик удивленно.
Акробат отмахнулся от него:
– Все в порядке! Иди погуляй, Рико. Я разберусь.
Недомерок посмотрел на коллегу внимательно, словно пытаясь понять, что происходит, сдался, пожал плечами:
– Тебе лучше знать.
– Господин искал меня? – Голос у циркача был певучий и мягкий, как у многих южан, родившихся на побережье. Шрев оценил его рост, ширину плеч и то, как человек, о котором он только слышал, двигается. Было в его осанке нечто от благородного. Что-что, а держать себя он умел.
– Да. Хотел бы задать тебе пару вопросов. Разумеется, за ответы я заплачу.
Тот не удивился, показав на фургон:
– Давайте побеседуем.
– Лучше снаружи. Вопросов у меня не так много. А значит, это не займет наше время.
Шрев сел прямо на ступеньку, сказав небрежно:
– Ты похож на аристократа. И манерами, и чистым эвью.
Тот сверкнул улыбкой:
– Я простой цирковой, господин. Но мне приходится соответствовать. Мы не всегда выступаем перед обычной публикой, а в дворцы Рионы и Пинии не пускают сброд, которым мы для многих являемся. Маска и костюм порой слишком сильно въедаются в нас.
– Есть с золотого подноса гораздо лучше, чем из глиняной миски?
– Зависит от качества еды и от того, что придется за нее отдать. Как видите, чаще я предпочитаю глиняную миску. Она беднее на яства, но куда как… свободнее.
– Понимаю тебя. Но к делу. Меня зовут Шрев, и я представляю деловых людей юга. Один из наших очень ценных работников, которому мы доверяли, обманул нас, причинил ущерб нашему предприятию и сбежал. Мне поручено найти и вернуть его для суда.
