Мускулистая рука поймала девушку за ворот куртки, рванула вверх, и Шерон почувствовала, что ноги потеряли опору. Она забыла о кинжале, все, что у нее оставалось, – лишь ее дар. Белое сияние охватило левую ладонь, и она кинула его человеку в лицо, уже зная, что это никак не поможет. Ее способности были опасны лишь мертвым.
Но эффект превзошел ожидания.
Ловчий с испуганным воплем отшвырнул ее от себя. Приземляясь, Шерон оперлась на травмированную руку, вскрикнула. Мир словно утратил звуки, закружился, и, чтобы сопротивляться этой вязкой патоке, потребовались все силы. Даже через боль она понимала, что испуг не будет длиться вечно и для спасения своей жизни надо двигаться.
Кинжал по рукоятку вошел в правый бок ловчего, не встретив на своем пути никакого сопротивления, погрузившись так легко, словно перед ним были не слои плотной свиной кожи, шерсти и человеческой плоти, а вода. Второй удар у нее получился куда менее успешным, полотно прошло по ребру, и клинок застрял.
Она отскочила назад от метнувшегося к ней круглого щита, который должен был разбить лицо. Мужчина зашатался, сделал шаг в ее сторону, закашлялся, захрипел, и из его раны на снег ручейком потекла кровь. Он посмотрел на нее, словно не веря, а затем упал да так и остался лежать, уже не шевелясь. Снег вокруг него медленно напитывался красным.
Шерон не знала, какое из чувств сейчас преобладает: облегчение, что осталась жива, или ужас оттого, что убила человека.
Она села рядом с трупом, баюкая руку, прижимая ее к груди, затем опустила в снег, ощущая, как жар, пульсирующий в запястье, медленно ослабевает.
Мильвио подбежал к ней, наклонился, заглядывая в лицо:
– Цела? Не ранена?
– Дай мне минуту. Я приду в себя, – попросила она. – Рука.
– Мне надо посмотреть. Пошевели пальцами.
Девушка сделала, что он просил, сказала:
– Вряд ли это перелом. Просто выбила. Лавиани подлатает.
– Она лекарь? – удивился тот.
– В каком-то смысле.
Мильвио снял с шеи шарф и, несмотря на ее возражения, соорудил повязку.
– Не так уж они страшны, – произнесла девушка, осторожно сунув руку в петлю, перекинутую через ее плечо и шею. – Что с ним?
Седовласый воин был слишком далеко, чтобы она могла рассмотреть детали. Слышала лишь, как он громко костерит мертвецов.
– Потерял ухо и легко ранен в предплечье. Ему тоже надо помочь.
– А ты?
– Повезло. Ни царапины. Эта часть копья была слишком молода и неопытна. Пойдем.
Шерон улыбнулась через силу.
– Мне требуется минута. Иди. – И, видя, что он колеблется, успокоила: – Не волнуйся за меня. Все страшное уже позади.
Он понял ее взгляд, обращенный на мертвого, в груди которого все еще торчал застрявший кинжал.
– Ты права. Нет ничего хорошего в убийстве. Но если бы ты этого не сделала, мы бы не разговаривали.
– Я понимаю. – Указывающая вздохнула. – Со мной все будет хорошо. Честно. Иди.
– Успокою нашего нового друга. Иначе он своими проклятиями привлечет всех ловчих по эту сторону гор.
Она осталась одна и посмотрела на мертвеца. Смерть уже превратила глаза в стеклянные пуговицы, но кровь все еще продолжала бежать из ран, пропитывая снег ярко-алым. Теперь он уже не казался грозным и страшным. Боевая раскраска, шлем, съехавший на лоб… Это все не давало рассмотреть ей самое главное – он был ужасно молод. Совсем недавно его еще можно было считать мальчишкой, пускай ростом и комплекцией он был побольше Тэо.
– Убит женщиной, – прошептала она мертвому. – Наверное, для вас это хуже позора. Я сделала все правильно, но ты все равно прости меня.
Глава четвертая
Старый знакомый
Дороги всегда были моей жизнью. На них можно встретить множество людей. Веселых, бесшабашных, мудрых, сильных, достойных, честных и верных. Но, путешествуя по ним, следует помнить, что среди нас встречаются и иные. Те, кого можно назвать злом. Или тьмой. От них не стоит ждать ничего хорошего. Лишь беду и смерть.
Фляга была холодной, и Тэо пил отвар осторожно, стараясь не касаться губами горлышка. Вкус, раньше казавшийся ему сладким, какое-то время назад приобрел горчинку, но он был даже рад. Хоть яд, лишь бы эта вещь помогала и не давала видеть сны.
Закрутив крышку, он обернулся к Лавиани. Та, склонившись, изучала следы.
