При свете комната выглядела безобидно.
Я подошел к окну и осторожно выглянул.
На подоконнике со стороны улицы – там, где ржавчина покрыла металл плотным слоем – виднелись длинные полосы, словно кто-то пытался за него уцепиться.
Остаток ночи я провел с включенным светом.
К утру я все–таки задремал и поэтому потом вполне резонно предположил, что давешнее лицо – всего лишь обрывок сна. Правда, на подоконник я решил не смотреть. Дабы не портить уверенность про сон.
Сашка, как всегда наспех покидав в себя завтрак, умотала на улицу – на полную катушку проводить каникулы.
Я же сидел за столом и думал, звонить снова в сервис по поводу ноутбука, или же дать им еще один шанс.
Тут что-то заскрежетало за моей спиной.
Я оглянулся.
По комнате, цепляясь за выщерблины паркета, медленно полз стул.
– Сашка, – крикнул я. – Прекрати! Отвяжи леску! Пол попортишь!
И тут же осекся, вспомнив, как Сашка час назад громко хлопнула дверью.
Или же она меня одурачила и целый час сидела тихо, как мышь, чтобы сейчас напугать?
– Сашка! – повторил я.
Стул прекратил ползти и, покачавшись пару секунд, остановился на месте.
– Ну вот то-то и оно, – удовлетворенно сказал я.
И тут стул дернулся и пополз обратно.
Я чуть ли не по деталям разобрал стул – но не было ни лески, ни пружинки, ни чего бы то ни было еще. Я также облазил всю квартиру – но не нашел и следа Сашки.
Оставалось только одно – она каким-то образом меня одурачила, а потом тихонько выскользнула из дома. Все это выглядело весьма правдоподобно, кроме одного «но» – Сашка никогда ранее не увлекалась подобными розыгрышами. Хотя да, надо иногда с чего-то начинать. Возможно, воображаемая собака была пробным камнем, проверкой – смогу ли я ей поверить.
Ох, Сашка, ну только вернись домой, я уж тебя пропесочу. И даже оправдание, что тебе скучно, не приму.
Я вернулся за стол и взял в руки фотоаппарат.
Но не успел я включить ушедшую в режим сна технику, как новый скрип заставил меня поднять голову.
На этот раз это была дверца шкафа.
Она медленно, словно с опаской, открывалась.
Ну конечно, на этот раз Сашка уже была ни при чем. Рассохшееся дерево – вот и все.
Дверца открылась до конца и моему взгляду предстала куча книг, наваленных в хаотичном беспорядке. Я не страдаю особым чистоплюйством, но напоминание об этом меня не радует.
Поэтому я встал и прикрыл ее.
Не успел я сесть за стол, как она снова открылась.
Я снова встал и прикрыл ее.
Она открылась снова.
Я припер ее стулом.
Вернулся за стол.
Не успел я включить аппарат, как стул с грохотом упал.
Дверца медленно открывалась.
А потом так же медленно стала закрываться.
Я сглотнул.
Мне стало жутко.
И чтобы отвлечься, перевел взгляд на экран фотоаппарата.
