- Опять болит в груди? – Это было чересчур, но, Марат не мог остановиться. Волнами, накатывала злоба на Кошечку и ее отца.
Тесть сбросил вызов. В динамике воцарилась тишина. Марат зло усмехнулся и ответил сам себе.
- Болит.
На кухне, под лязг сковороды вспыхнула газовая горелка. Марат вдохнул аромат жареного мяса. Оно было жестким и сладковатым, словно сливки, пирожные и леденцы, которые жена обильно поедала, пропитали ее плоть сахаром.
Отличный способ избавиться от трупа. Нужно лишь добавить приправ….
***
Ночью, сон Марата был спокоен. Он не принес никаких кровавых видений. Так спят люди с чистой, как утреннее апрельское небо, совестью.
Кошечку Марат поместил в ванне.
Напоминая диковинное, в кожистых складках, насекомое, поверх ломтей мяса лежала срезанная промежность. Марата замутило. Если пару дней назад вы совали кое-что в человека, не стоит разглядывать его, расчлененным.
Сколько он съел? Килограмм? Два? Или больше, судя по острому желанию опорожнить кишечник?
Сколько понадобиться на то, чтобы пропустить труп через пищеварительную систему, и как сократить этот срок до минимума?
А потом, Марат мысленно себе поаплодировал. Он придумал, как ускорить процесс.
В ванной отыскался «Бисакодил». Выдавив из упаковки три капсулы слабительного, Марат запил их из-под крана.
- Так превращаются в говно, милая. – Марат выудил кусок бедра и отправился на кухню.
Вернувшись с жареным мясом, он насторожился. Обрубки, полученные с помощью дачного топорика, лежали так же, как раньше. Ничего не изменилось.
Марат задумался - что же его смутило?
КАК МОЖЕТ НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТЬСЯ?
Он тщательно осмотрел мясо, которого не уменьшилось. Иллюзия? Или в нишу, которая освободилась, когда он взял порцию для жарки, сползли другие куски?
Наткнувшись на плоть с черной, пушистой родинкой, он похолодел. Этот ломоть спины, (примерно тремя пальцами ниже левой лопатки), с утра скворчал в сковороде. Пушистое пятнышко, верно, уже растворилось в желудочном соке и «Бисакодиле».
Галлюцинация?
Квартира превращалась в духовку. Солнце подползло к зениту, щедро поливая бетонные коробки многоэтажек тоннами зноя. Градусник подтянул столбик к отметке 35.
Просто жара. Из-за нее приходят странные мысли. Ведь не могла же Кошечка расти…
Или могла?
Марат освежил голову под струей холодной воды. Порывшись в ванне, он выудил знакомые куски, которые, должны были находиться в желудке.
Это все ему кажется...
На втором круге, он не дожидался золотистой корочки. Полусырое, с кровью мясо и «Бисакодил» на десерт. Еда для мужей, доведенных до отчаяния.
Вернувшись в ванную, Марат остолбенел. Проклятая родинка была на месте. На своем собственном месте, словно кто-то взял, и аккуратно приткнул кусок, к тому же, выглядевший более свежим.
Кто-то проворачивал тупые фокусы.
- Кто здесь?! – Марат бросился одергивать с окон занавески. Тщательно осмотрел углы. - Эй!
Пусто. Никого, кто мог бы подкинуть кусок лопатки. Конечно же, это другая родинка. В телесных складках толстых женщин их много.
Однако, мяса не убавилось. От жары и странных домыслов раскалывалась голова.
Его хотят вывести из себя. Кто-то наблюдает и подкладывает ломти, чтобы у Марата съехали мозги.
И вдруг возникла догадка. Она родилась сама собой. Нет того, кто подкидывал ему куски! Это мстит Кошечка….
Чиркнув зажигалкой, он сел на край ванны. В полумраке виднелись обрюзгшие куски лица, утопающие в жире и крови. Глаза, следящие за Маратом, напоминали голубиные яйца в гнезде.
- Это делаешь ты, да? – Он сжал пальцы. Наощупь, лицо жены было скользким и холодным, как сливовая мякоть.
Кошечка не ответила.
- Сначала ты наставила рога, а теперь…. Теперь делаешь это? – Виски пульсировали болью. Захотелось в туалет.
Прихватив с кухни керамический нож, он отрезал мяса.
- Когда я не вижу…. Проститутка! Ты все делала, когда я не видел. Хер тебе! – Кровавый сок хлынул в горло. Кошечка молчала. Ее безмолвие обладало черной хитрецой. Она просто ждала. Но чего?
