признаешься даже себе. В этот раз Вселенная оказалась ко мне внимательна.
— Мам? — ответила, старательно скрывая радость.
И ничего я не соскучилась! Я уже взрослая и самостоятельная, вот.
— Полночь, а у кого-то сна ни в одном глазу! — Ее недовольство тоже было искусственным.
— Ну, ты же мне звонишь…
Не люблю, когда контролируют.
— Просто знаю, что в последнее время ты поздно возвращаешься.
Судя по тому, что меня не отчитывали и не допрашивали, знала она намного больше, чем ей полагалось. За мной присматривают? Ну и плевать. На другое я и не надеялась.
— Есть планы на субботу? — неожиданно спросила родительница.
— Забаррикадирую окна и двери и буду притворяться трупом.
Шутка была неудачная и подозрительно напоминала правду.
Короткое молчание, а потом…
— Может, погуляем?
— Мам, полнолуние!
— Поедем за город с ночевкой, я знаю одно место… И можешь забыть про своих волков и их гормоны!
Черт, как же заманчиво! Я кусала губу, решаясь.
— Думаешь, это безопасно? — спросила наконец.
— Разве я стала бы рисковать самым дорогим, что у меня есть?
Хочу, очень хочу, но…
— А для тебя безопасно? Я вроде как сейчас нестабильна…
— Не волнуйся, я обо всем позабочусь, — с полной уверенностью заверила мама. — Я была женой охотника, помнишь?
Сдаюсь.
— Ладно, договорились.
— Заеду за тобой в три. Выйдешь через подсобку.
И отключилась.
А я сладко зевнула, выпуталась из полотенца и заползла под одеяло. Все завтра… Нет, я правда взрослая и самостоятельная, но как же иногда приятно, когда есть кто-то любящий и готовый решить все проблемы вместо тебя.
ГЛАВА 19
К полудню следующего дня город словно вымер. Если утром еще было заметно какое-то движение: разносил газеты почтальон, Гленде доставили новые бумажные каталоги, в продуктовый магазин напротив забегали покупатели и желающие выпить жиденького кофе в тесной забегаловке по соседству, даже к нам какие-то девчонки забрели, — то потом все стихло.
Школьников распустили еще утром, после инструктажа по правилам безопасности, и Флор слонялся без дела, частенько дергая носом рядом со мной. В конце концов это натолкнуло на определенные подозрения.
— В чем дело?
Флориан облокотился на прилавок, за которым мы с его опекуншей от нечего делать листали каталоги, и с хитрым прищуром сообщил:
— Твоя волчица пахнет.
Понятия не имею, что это значит, и тем не менее щекам и шее стало горячо. Может, моей серой пора в душ?
А противный мальчишка решил добить:
— И не только волчица. Еще та штука, которой охотницы приманивают оборотней.
И уже не мне:
— Гленда, ты чувствуешь?
— Я-то — да, а вот тебе рановато, — задумчиво побарабанила бордовыми ноготками по раскрытому каталогу волчица.
— Я чую, но не реагирую, — важно заявил Флор. — Впрочем, я, скорее всего, и не буду, я же серебристый!
— И слишком самонадеянный! — фыркнула женщина. — Закрываемся! Вряд ли в ближайшие дни сюда кто-то зайдет.
